была танцевать сейчас с Алексом, а Стас делать вид, что увлечен Людмилой. Откуда-то должны были появиться папарацци. У Люськи красавец-муж, но он брюнет, а телезвезда вовсе не прочь засветиться с симпатичным блондином. Но теперь ее обнимал неуклюжий и вовсе не такой красивый, как Самохвалов, прыщеватый Алекс, и никаких папарацци не было и в помине. Да, Люба мстительно заметила, что у Алекса прыщи.
– Не понимаю, что на нее нашло? – Она взглядом указала на подругу. Танец закончился, но Алекс с Людмилой по-прежнему стояли в обнимку.
– Взяла бы да и спросила, – хмыкнул Стас.
И Люба увела Апельсинчика пудрить носик.
– Ты здесь зачем? – спросила она, протягивая Люське влажную салфетку.
– Он буквально смотрит мне в рот. Ловит каждое слово. Как ребенок! Со мной давно такого не было, – призналась Люська. – Я уже подумала, что теряю форму.
– У тебя муж и двое детей. А он никто. Какой-то менеджер. Или начальник отдела рекламы. Но все равно менеджер.
– Да он мне и не нужен! – замахала руками Люська. – Мне вообще не нужен мужчина! То есть, конечно, нужен, ты ведь знаешь мой темперамент. Но я вовсе не собираюсь изменять Сереже.
– Тогда зачем?
– Просто так.
– Играй отходную.
– Запросто!
Запросто вылилось в то, что Алекс потащился провожать звезду. Уселся вместе с ней в такси и махнул им со Стасом рукой:
– Пока! Спасибо за компанию! Это был замечательный вечер! За Люсю не беспокойтесь, она со мной!
Такси уехало. Они со Стасом вернулись за столик продолжать банкет.
– Водки, – велела Люба официанту.
– Ты с ума сошла! – ахнул Самохвалов.
– Тогда коньяк!
– Ты не будешь пить. – Он накрыл ее рюмку рукой.
– А кто мне помешает? Я взрослая девочка.
– Не понимаю, чего ты взъелась?
– Ах, ты не понимаешь! Мужчина, которого для меня пригласили, весь вечер не сводил глаз с моей подруги! А меня вообще не замечал! Что ты ему сказал, когда звал в ресторан?
– Что познакомлю его с красивой женщиной. Он сам сказал, что хотел бы встречаться с состоявшейся дамой, пусть даже она немного старше. Даже дети его не смущают. Он с серьезными намерениями, между прочим, хотел встречаться. Твою мать! – выругался Стас.
– Что такое?
– Неужели он подумал… Твоя подруга… Само собой, я сказал, что она замужем. Он еще спросил: а как с мужем живет?
– И что ты сказал?
– А что я мог сказать? – пожал плечами Стас. – Как все.
– То есть плохо. Ты не веришь в счастливые семьи. Ты идиот. Водки, – сказала Люба официанту, поставившему перед ней коньяк.
– Повторить, – пояснил Стас. – Люба, успокойся…
– Да иди ты к черту! – Она махом выпила коньяк.
– Спятила, – покрутил пальцем у виска Стас. – Психолог спятил – это надо где-то записать.
Следующую рюмку махнул он. Теперь уже Люба велела:
– Повторить.
В такси они ехали, целуясь. Оба были пьяные…
– Я перед тобой виноват, – дышал ей в лицо винными парами Стас, прижимая ее к панели управления лифтом. Люба боялась, что вот-вот раздастся голос дежурной: «Что у вас случилось?»
И она расплачется, а еще хуже, расхохочется. Разумеется, Стас вошел и в подъезд. А вдруг у лифта притаился насильник? Люба почувствовала, как ее несут вверх по лестнице сильные руки, не давая маньяку ни малейшего шанса. Едва они зашли в лифт, Стас засунул ей в рот свой язык так глубоко, что она чуть не задохнулась. Люба все пыталась отодвинуться от кнопок, момент был чудесный, и не хотелось, чтобы им кто-то помешал.
Язык, изучающий ее рот, был вкусный, хорошо проспиртованный и дразнящий. Но ведь так нельзя! Люба попыталась оттолкнуть прижавшегося к ней нахала. Вот надрался!
– Что ты делаешь?! Мы застрянем!
– Велика беда…
– Я вовсе не собираюсь спать в лифте!
– И я… не собираюсь.
– А где ты собираешься спать? – хихикнула она.
– Как где? У тебя.
Она была так пьяна, что не смогла захлопнуть дверь перед его носом. Самохвалов ввалился в квартиру и принялся Любу утешать. Алкоголь подействовал на него странно – вызвал чувство вины. Причем вины безмерной. И утешать Любу Стас начал весьма энергично. А поскольку утешить женщину он мог одним только способом, они скоро оказались в постели. Люба так злилась на него, что не только позволяла себя утешать, но и сама действовала так же энергично. Требовала всего, на что он способен, когда хочет загладить свою вину.
Они уже давно не были вместе, и весь пройденный постельный материал как-то подзабылся. Но поскольку все-таки были, букварь прошли быстро. Особенно Любу впечатлил второй том. После того как память вернулась, Стас вспомнил ее любимую позу.
– Ну, прости меня, – бормотал он, покрывая ее пылающее лицо поцелуями.
Люба подумала, что на его месте должен быть Алекс. Стас прекрасно это понимает и старается за двоих.
«Я сказала Люське, что он хороший любовник. И не соврала. Она выбрала не того мужчину. Ей надо было… с ее темпераментом… надо было…»
– О чем ты думаешь? Тебе хорошо?
– Да. Спи.
– Ты меня простила?
– Почти.
Он опять принялся ее целовать. «Неужели трехтомник? – счастливо подумала Люба. – Как далеко у нас зашло! Надо устроить еще какую-нибудь гадость. То есть устроить так, чтобы он устроил мне гадость… И просил бы прощения… У него это здорово получается! Сколько же я выпила?!»
Утром она едва разлепила веки. Рядом лежал Стас. Она посмотрела в его растерянное лицо и, чувствуя, как раскалывается голова, сказала:
– С днем рождения!
– А что было? – испуганно спросил он, до подбородка натягивая одеяло.
– Я не помню.
– Точно?
– Помню, но не все.
– И как я тебе…
– Хорош.
– А в… Если, конечно, что-нибудь было.
– Ты во всех смыслах оказался хорош.
– Но ведь это не… – Он испуганно моргнул.
– Ты прав: ничего не означает.
– Люба, ты человек! – Он вскочил и стал торопливо натягивать штаны.
