Стас буркнул что-то неразборчивое, взял виски и исчез на кухне. Люба слышала, как он гремит посудой.
– Ну, как у вас? – заговорщицки подмигнула Люська.
– Никак.
– Да? – Подруга явно обрадовалась. – Вот и не парься.
В этот же вечер Любе удалось окончательно снять стресс. После второй порции виски она даже рассказала подруге о своих подозрениях:
– Теперь я уверена, что именно Пендраков – вор. На сто процентов.
– Почему? – спросил Стас, подливая себе виски. Люська пить отказалась, поскольку была за рулем. Люба тоже закрыла свою рюмку рукой: мне хватит.
– Он очень неглупо спрятался в Инете за своего двойника, – сказала она. – И по характеру вполне подходит. Пендраков именно так и мог посту-пить, совершив спонтанное убийство сообщницы. Аккуратно свернул провод и положил его на место. Олег Иванович человек собранный, пунктуальный, расчетливый. Я бы даже сказала, меркантильный. Вещи для него значат гораздо больше, чем люди.
– Но как он мог оказаться одновременно в двух местах? – возразил Стас. – Не он на тебя сегодня покушался – это установленный факт.
– Это и для меня загадка, – вздохнула она. – Не могу понять, как Пендраков связан с Парамоновым? А эти два дела связаны.
– Какие два? Ты имеешь в виду воровство на складе и «Анgелов Sмеrти»?
– Каких ангелов? – удивилась Люська. – Ну-ка, ну-ка…
Пришлось рассказать и ей.
– Это покруче современных Ромео и Джульетты! – присвистнула Люська. – Убийство в социальной сети! Люба, это же бомба!
– Я пока не могу распутать этот клубок, – пожаловалась та. – А бомба тикает. Или нет… Убийца уже достиг своей цели. Но бомба, заложенная в Инете, может взрываться неоднократно и в течение долгого времени. Группа «Анgелы Sмеrти» по-прежнему существует и пользуется популярностью у впечатлительных подростков. Ее надо обезвредить.
– Держите меня в курсе, – попросила Людмила. Голос ее был серьезен. Да и Стас присмирел.
– Завтра начну отрабатывать Пендракова, – сказал он. – Я буду не я, если не расколю его.
…Отпуск по больничному у Любы заканчивался. В понедельник ей надо было выходить на работу или нести заявление об увольнении по собственному. Она с трудом принимала решения. Когда судьба не оставляет выбора, даже выпавшие невзгоды воспринимаются спокойно. Что можно сделать, если ничего сделать нельзя?
А вот когда у человека есть выбор… Страшная вещь. Можно своими руками вознести себя на небеса, а можно теми же руками утопить. И корить потом некого. Был же выбор. Мозгов не хватило понять, какой путь верный, а какой ошибочный.
Как человек нерешительный, Люба склонялась к мысли вернуться под крылышко людей более опытных и умеющих вести дела. Хотя умом понимала, что надо стремиться к независимости. Но… Бегать по инстанциям, собирать гору справок, потом неделями ждать ответа, становиться на учет во всевозможные фонды, открывать счет в банке, искать, кто бы вел твою отчетность и бухгалтерию… Какой кошмар!
«Я не готова», – подумала Люба и взялась за телефон.
– Катя, откройте ко мне запись на следующей неделе, – попросила она секретаршу шефа.
– Хорошо, Любовь Александровна, – ответила та без особого энтузиазма.
Люба не сомневалась, что новость тут же распространится по клинике.
…Вечером в воскресенье к ней заглянул Стас. Он начал многообещающе:
– Мне надо с тобой поговорить.
– Поговорить – это хорошо. Я же психолог, я люблю говорить, – вздохнула она. – О чем?
– О Пендракове. Несколько дней я и мои люди дышали ему в спину. Результат – ноль.
Стас развалился в кресле и сделал скучное лицо. Он не выносил, когда развивал бешеную деятельность и немедленно не получал результата.
– Ты же не первый, кто его «работает», – усмехнулась Люба.
– Да, но если крадет он, как ему это удается?
– Расскажи мне об Олеге Ивановиче, – попросила она и приготовилась слушать.
– Он никакой. Понимаешь? Никакой. У него нет хобби. Он не сидит часами в Инете, хотя работает в компьютерной фирме. Да ты это знаешь. Его следов нет ни в одной социальной сети. Отоваривается в дешевых супермаркетах типа «Пятерочки». Отдыхать ездит к маме в провинцию. Мать живет как все. Как все пенсионеры, – поправился Стас. – Олег Иванович проводит с ней праздники. Ноябрьские, Новый год, Восьмое марта… Раз в месяц он отправляет ей денежный перевод. Сумма незначительная, две-три тысячи. Но и зарплата у Олега Ивановича небольшая.
– Он на частной квартире живет? – поинтересовалась Люба.
– Нет, квартира у него своя. Обычная однушка в панельном доме.
– Если он не москвич, откуда у него квартира?
– Тут все чисто. Квартира дешевая, на Сходне. Брал у шефа беспроцентный кредит, «слоны» пользуются такой привилегией.
– Как и в случае с Ольгой Ивановной? Хозяин вычитал у него из зарплаты?
– Именно. Пендраков на фирме работает со дня основания, так что с хозяином он уже расплатился. Все чисто, – повторил Стас. – Старушки его очень хвалят.
– Старушки? – насторожилась Люба.
– Соседки. Внимательный, говорят. Заботливый. Сберкасса от дома далековато, так Олег Иванович берет у них счета и идет оплачивать.
– Ага.
– Все чисто. За ним ходили. Он действительно оплачивает счета. Приходит, встает в длиннющую очередь и терпеливо стоит. Никогда не скандалит. Там всегда полно народу. Но Олег Иванович свою благотворительность не бросает. Вот уже года три.
– Или он специально ходит туда по таким дням, когда полно народу. Например, в первых числах, когда пенсию дают. А старушкам ее на дом приносят. Тем, у которых он берет счета. Со всех домов небось собирает. Если человек получает пенсию в банке, он тут же и счета за коммуналку оплачивает. Стас, это цирк!
– Люба, о чем ты?
– Сотрудники службы безопасности каждый раз отстаивали очередь?
– О чем ты?
– Они же ходили за ним по пятам.
– Да, до дверей. Заходили в зал, проверяли, чем он занят. Но неудобно же маячить в операционном зале без дела. Там охрана. Того и гляди руки начнут выкручивать. Мы ж не полиция, мы служба безопасности частной фирмы. А уж когда Олег Иванович выходил из дверей, его до дома провожали, не сомневайся. Я прочитал все отчеты своего предшественника. Он тоже этот путь прошел. И – ничего.
– Значит, за эту неделю Пендраков наведался в сберкассу один раз?
– Да.
– И раньше, значит, тоже ходил. Раз-два в месяц. Так?
– Добрый человек. Жалостливый, – Самохвалов вздохнул. – Может, мы опять ошиблись?
– Ага. Добрый. Нет, Стас, он не добрый – он хитрый. Тебе не кажется странным, что человек черствый, не любящий детей, никогда не заводивший даже рыбок, не говоря уже о кошках-собаках, живущий один, в общем, эгоист до мозга костей, заботится о каких-то старушках? Это абсолютно не соответствует характеру Олега Ивановича, насколько я его узнала.
– Что же он тогда делает в сберкассе?
– У него там ячейка. Возможно, не одна. Но Пендраков очень осторожен. Думаешь, он не заметил слежки? Заметил, будь уверен. Потому осторожничает. Это ведь скупой рыцарь. Ему достаточно знать, что он может купить все. Деньги ради денег. Не собирается он их тратить, потому его и не вычислили. Удивляюсь, как он вообще попал под подозрение. Но у Пендракова в то же время есть необходимость
