стало ясно, что перевес не на их стороне, он силой выпроводил представителей Лондона домой. В городе поднялся шум: все давали разные советы. Мэр Серло, человек миролюбивый и благоразумный, предлагал обратиться к аббату Вестминстера; а Константин Фиц-Атульф, влиятельный горожанин, поднял крик: «Ура! Ура! Пусть Бог поможет нашему лорду Людовику!»14 Он собрал большинство, и толпа атаковала здание аббатства. Вследствие этого поступка он, по распоряжению юстициария, был немедленно схвачен Фальком де Брете и повешен15. В 1224 году последний захватил земли, принадлежащие Джону Маршалу, и заключил его бейлифа в тюрьму16. Когда в Данстебл прибыли разъездные судьи, они нашли целых шестнадцать исков, предъявленных Фальку за захват чужих земель17. В порыве гнева Фальк послал своему брату Вильгельму, удерживающему для него Бедфордский замок, распоряжение отправить солдат для задержания судей и предотвратить суд. Солдаты схватили одного из судей, Генриха де Брайбрука, и отвели его в Бедфорд. К счастью, королевский двор располагался тогда в Нортгемптоне. Жена этого судьи поехала к королю и со слезами на глазах просила восстановить порядок. Большая часть баронов высказалась против такого рода проявления самовластия; были немедленно собраны войска для захвата замка. После почти двухмесячной осады он был взят при помощи деревянной башни, которую королевские плотники собрали прямо под стенами замка. Король поклялся повесить всех взятых в плен, но трое из них оказались тамплиерами. Для них приговор был отложен, Генрих III не мог нарушить своей клятвы, но их оставили в живых, поскольку они вновь могли сражаться в Святой Земле18. Напрасно Папа защищал Фалька де Брете19. Суд пэров, собравшийся в Вестминстере, постановил, что он не будет лишен жизни, поскольку он и его отец много лет верно служили королю, но он должен навсегда покинуть Англию. Вильгельму, графу де Варенну, королем было поручено сопровождать его до побережья и проследить за тем, чтобы он сел на корабль20. После долгих скитаний изгнанник умер в Св. Кириаке21.
В 1218 году Ллевелин, принц Северного Уэльса, был вызван в Вустер, чтобы он принес оммаж новому королю. Для путешествия в оба конца ему предоставлялась охранная грамота. Он зарекомендовал себя как ненадежный сосед и вероломный вассал. В 1223 году, когда графа Пемброка не было в Ирландии, Ллевелин захватил два его замка и обезглавил всех его обитателей. Граф скоро вернулся и, собрав большую армию, отвоевал назад свои замки и сделал то же самое с валлийскими пленными. Затем последовали взаимные набеги и репрессалии22. В 1228 году солдаты замка Монтгомери вышли наружу, чтобы расчистить и расширить дорогу через лес как средство защиты от валлийских разбойников, но валлийцы атаковали их и загнали в замок. Король и юстициарий отправились к ним на помощь. Они вычистили лес, и король приказал возвести замок в долине Керри, к западу от Монтгомери. Некоторые представители англий- ской знати находились в союзе с Ллевелином, и солдаты страдали от нехватки пищи. Вильгельм де Браоз, лорд Брекона, был схвачен во время поисков провизии. В конце концов был заключен мир на тех условиях, что Генрих III должен снести замок, получивший к тому времени прозвище «глупость Губерта», а Ллевелин должен предоставить в качестве компенсации за расходы тысячу коров23.
Несмотря на молодость короля и вышеупомянутые трудности, сторонники лояльности и порядка постепенно набирали силу. В ранние годы правления Генриха III не было такого количества серьезных проблем, которое появится во время его самостоятельного правления. В январе 1227 года на совете, собравшемся в Оксфорде, король объявил себя способным править страной единолично и отстранил своего опекуна Петра де Роша, епископа Винчестерского. Последний тут же отправился выполнять свою клятву крестоносца и четыре года провел в Палестине24, где его воинские таланты смогли раскрыться полнее, чем в его диоцезе25. Природа создала его солдатом, но судьба пожелала, чтобы он стал епископом. Смерть «миротворца» Гонория III непосредственно привела к вступлению на папский престол Григория IX и косвенно к дополнительным проблемам в Англии. Оба вышеназванных Папы призывали Фридриха II сдержать свое обещание отправиться в крестовый поход26 и даже упрекали его в потере Дамиетты. В 1227 году он отплыл из Бриндизи, но из-за своей болезни скоро вернулся и был немедленно отлучен от Церкви Григорием IX. Они никогда больше не были друзьями, несмотря на примирение, которое произошло в Сан Германо. «Я больше не помню прошлого!» — воскликнул Фридрих. «Император пришел искать со мной встречи с рвением преданного сына», — отвечал Григорий27. В действительности же они не поверили друг другу. Ссоры дорого стоят, если они
подкрепляются поступками, но эпоха Григория IX способствовала решительным действиям. В 1229 году папский нунций Стефан прибыл в Англию и зачитал перед советом, собравшимся в Винчестере, письмо главного Понтифика, в котором тот требовал десятую часть годового дохода со светских и церковных земель. Все посмотрели на короля, в надежде, что он возразит этому требованию, но тот не проявил решительности. Тогда светская часть знати отказалась, а церковники, под страхом отлучения, согласились. Десятина крайне строго взималась со всех форм дохода, без принятия во внимание долгов и расходных статей. Нунций потребовал, чтобы вся сумма была выплачена полновесными монетами новой чеканки, и собрал даже десятую часть урожая фруктов наступающей осени. Некоторым прелатам пришлось продать или заложить алтарные предметы28. В добавление к этому английские бенефиции были пожалованы иностранному клиру, который не горел желанием выполнять свои обязанности. Со стороны же Папы это было полное неуважение прав законных держателей церковных земель. В 1231 и 1232 годах оппозиция пришла к власти. Было сформировано секретное общество и обнародовано письмо, запрещающее платить налоги иностранным клирикам. Когда в Сент-Олбансе собрался церковный синод, вооруженные люди с закрытыми лицами захватили Романа Цинция, каноника собора Св. Павла, и удерживали его в течение пяти недель, но в конце концов отпустили целым и невредимым, но без седельных сумок. В то же самое время сбежал Иоанн Флорентиец, архидиакон Нориджа, и в течение многих дней прятался в Лондоне. В следующем году небольшая группа вооруженных людей захватила амбар римского викария Виппингема, забрала его содержимое и часть этого добра раздала бедным. Когда их остановил шериф, они предъявили защитные королевские письма. Затем было совершено нападение на двух папских посланников; одного из них разрезали на куски, а другого оставили полуживым. Их письма были уничтожены, а папская булла растоптана29.
Архиепископ Стефан умер в 1228 году; на его место монахи Кентерберийского аббатства избрали одного из своих братьев, Вальтера Эйншемского. Король отказал ему в этой должности из-за его туманного прошлого. Тогда он обратился к Папе и приехал в Рим, где во время экзамена, проводимого тремя кардиналами, отвечал очень плохо и не знал, умерла ли к этому времени или до сих пор жива «Рахиль, оплакивающая своих детей». Он был признан негодным для службы. Тогда посланник Генриха порекомендовал Ричарда, канцлера Линкольна, который согласно местному уставу носил звание Грант30. Он был рукоположен в сан. В 1231 году архиепископ пожаловался Генриху, что Губерт де Бург противозаконно не подпускает его к замку Тонбридж. Но король поддержал юстициария, тогда архиепископ поехал с этим делом в Рим и, конечно, выставил Губерта виновником недавних нападений на иностранных церковнослужителей и их имущество31.
Возвращение из Иерусалима в 1231 году Петра де Роша, имевшего большое влияние на короля, принесло опалу Губерту де Бургу. Он выставил его виновником всех неудач во Франции и Уэльсе, так же как и в возникновении оппозиции иностранным священнослужителям. Король отстранил Губерта от дел 29 июля 1232 года. Петр де Рош вновь обрел власть над молодым королем, который щедро пожаловал государственную должность его сыну или племяннику Петру Риво32, в то время как Стефан Сегрейв, простой юрист, стал юстициарием. Эти новые королевские чиновники тут же завели целое войско, состоящее из наемников, чтобы укрепить свое влияние. Первым их шагом стала травля бывшего юстициария. Ему было приказано отчитаться по всем распискам, даже тем, которые появились в дни правления короля Иоанна. На их погашение он имел королевскую хартию, подтверждавшую доверие монарха к честному выполнению его службы. Он был обвинен в отравлении разных представителей знати, а жители Лондона пожаловались, что он несправедливо послал на смерть Константина Фиц-Атульфа. Понимая, что к опальным не бывают ни справедливыми, ни милосердными, он нашел убежище у каноников Мертона в Сюррее. Мэр города послал вооруженных горожан, чтобы привести его обратно, но граф Честера предостерег короля, что могут начаться народные волнения, поэтому погоню отменили. Благодаря заступничеству архиепископа дублинского Луки Губерт получил передышку до января 1233 года, чтобы подготовить ответы на выдвинутые против него обвинения. Он присоединился к своей жене, отправившейся к Бери Сент-Эдмундас, но прервал свою поездку в Брентвуде. Король рассердился, когда слухи об этом дошли до него, и отправил солдат в погоню. Но Губерта предупредили, и он поспешно вскочил с постели и укрылся в часовне, которая была неподалеку. Солдаты застали его держащим распятие
