В боях за Карпаты

меня познакомили с подпоручиком Че­хословацкого корпуса в СССР Василием Павловичем Русиным. Штаб назначил его командиром одного из партизанских отрядов, который должен был высадиться в Закарпатье. Мне поручили возглавить штаб этого отряда.

Через несколько дней я уже хорошо знал карту Закарпатья, одна­ко снова и снова склонялся над ней, внимательно изучая те места, куда вот-вот должен был попасть.

И вот настал день прощания с Киевом. На аэродроме нас ждали два «Дугласа». Сигароподобные фюзеляжи крылатых машин один за другим поглощали пакеты со взрывчаткой, оружием, медикаментами, газетами. Русин и его помощник по разведке Логойда стояли на взлетной дорожке и наблюдали, как наши радистки Ленина Джанаева и Ася Федосеева осторожно, как детей, пеленают радиостанции.

Тут же, разделившись на две группы, стояли партизаны. Среди них были коренные закарпатцы, которые раньше эмигрировали в Совет­ский Союз. Плечом к плечу с ними отправлялись в опасную дорогу бывшие рабочие с Киевщины и Житомирщины, посланцы Прибалтий­ских республик. Мужественные, закаленные в боях воины ждали сиг­нала.

Под крыльями самолета ярко вспыхнуло пять костров. Из кабины вышел стрелок-радист и открыл бортовой люк. В салон вместе с упругой струей холодного воздуха ворвался оглушающий рев мото­ров. Мой сосед, старый опытный партизан, молча подошел к люку, смело шагнул за борт. За ним пошли Л. Джанаева и А. Федосеева. Штаб партизанского движения командировал Асю в распоряжение подполковника А. В. Тканко, соединение которого перебазировалось в Закарпатье.

Я прыгал последним. Приземляясь, повредил ногу. Попробовал подняться — не вышло. Где-то рядом прошли незнакомые люди. Они громко разговаривали, кого-то звали. Не дождавшись ответа, пошли к лесу.

Держа наготове автомат, снова попытался подняться. Острая боль пронзила поврежденную ногу. Напряг все силы, чтобы не отстать от незнакомцев.

Наконец, в просвете между деревьями показалась небольшая поля­на, на которой пылал костер. Подхожу ближе и слышу:

— Немедленно обыщите лес! Майор и радистки должны быть где-то рядом.

Узнал голос А. Тканко. И тут же попал в крепкие объятия своего бывшего командира, брата по оружию.

Радостная встреча длилась буквально несколько минут. Опомнив­шись, начали обсуждать положение. А оно было очень тревожным. Нет Ленины и Аси. Не явился в положенное время и второй «Дуглас», в котором с группой партизан летел В. П. Русин.

Разбившись на группы, тщательно прочесываем лес. Но радистки как в воду канули.

Настроение резко ухудшилось. Еще бы! Все шло так хорошо — удачно перелетели линию фронта, разыскали базу — и вдруг такая нелепая история.

Как-то несмело, словно боясь своих слов, А. Тканко спрашивает меня:

—  Может, парашюты не раскрылись?

—   Нет,— возражает    идущий    рядом    партизан.— Я    прыгал    за Лениной и Асей и хорошо видел,   что   их парашюты   раскрылись.

Над лесом занимался осенний рассвет. Оставаться на базе было рискованно. Подполковник Тканко дал команду возвращаться в ла­герь.

В лагере он пригласил меня в свой шалаш.

—   Нам   сообщили   о   вашем   вылете,— сказал   командир   соедине­ния.— Но только что передали вам это,— и он подал радиограмму. В ней сообщалось, что второй самолет сбился с курса и возвратился в Киев.

Затем Тканко вкратце рассказал о своем соединении. За последнее время оно значительно выросло за счет добровольцев, желающих сра­жаться в рядах партизан с ненавистным врагом. Однако дальнейший рост отряда тормозился из-за нехватки оружия и боеприпасов, опыт­ных командиров.

—  Теперь,— резюмировал  подполковник,— дела    пойдут    лучше. У тебя, Иван Петрович, есть опыт. Вот и поможешь моему новому начальнику штаба капитану Мироненко комплектовать отряды. Ду­ маю,  что  до прилета  Василия Павловича  для  тебя  работы хватит.

Мы вышли из шалаша. Вокруг стояли партизаны. Меня поразила их одежда — латаные фуфайки, демисезонные пальто различных фа­сонов и цвета, крестьянские домотканые свитки, немецкие и венгер­ ские шинели, пилотки, фуражки разных армий, фетровые шляпы. Оружие преимущественно трофейное — автоматы, карабины, винтов­ки, пистолеты. Длинные, давно не бритые бороды придавали лицам партизан суровый вид.

Партизаны Тканко тесным кольцом окружили новичков. Они вос­хищаются всем — новеньким обмундированием, душистым табачком, скрипящими портупеями гостей из столицы. Хозяевам леса хочется хотя бы притронуться к ним, пожать руки. Радостные, возбужденные, они обнимают, целуют новичков, засыпают их вопросами. Но что это? Неужели среди товарищей стоит Ася?

Забыв о боли в ноге, я бросился к ней, начал расспрашивать, не видела ли Ленину. Но она ничего не знала. О себе рассказала корот­ко. Когда приземлялась, повисла на дереве. Пришлось перерезать стропы. При падении немного повредила ногу. До утра пряталась. А утром, увидев партизан, вышла им навстречу.

Не успел я выслушать Асю, как партизаны доложили, что нашлась и Ленина. Сейчас в санчасти ей оказывают помощь.

Когда я зашел в санчасть, Ленина радостно отрапортовала:

—  Товарищ майор!   Радистка   Джанаева после небольшого происшествия прибыла в ваше распоряжение для прохождения партизан­ской службы...

13 сентября 1944 года из Украинского штаба партизанского дви­жения поступила радиограмма, что вторая группа партизан во главе с В. П. Русиным вылетает сегодня ночью. Место высадки — полонина Ровная.

С нетерпением ожидаем вечера. Когда над горами опустились су­мерки, направились на полонину.

Медленно тянется время. Наконец с поднебесья доносится едва слышный гул моторов. Короткая команда — и на базе ярко вспыхи­вают костры. Через несколько минут «дуглас» уже делает круг над местом высадки.

Приземлился отряд не совсем удачно. Семь десантников получили тяжелые ушибы, повредили ноги, руки. Партизаны-старожилы оказали им необходимую медицинскую помощь, окружили внимани­ем. И уже через несколько дней все пострадавшие чувствовали себя хорошо.

Через четыре дня, 17 сентября, отряд В. П. Русина отделился от со­единения А. В. Тканко и перебазировался в свой район действий — Свалявский и Мукачевский округа. Начались тревожные партизан­ские будни. С первых дней мстители организовали налеты на вра­жеские гарнизоны, вели агитационную работу среди населения, укрепляя в людях веру в победу Красной Армии. Ядром отряда были коммунисты. Вокруг них сплачивались все, кто поднялся на борьбу с врагом.

Наш отряд никогда не задерживался на одном месте дольше 2—3 дней. Разбившись на небольшие группы, партизаны неожиданно появлялись то тут, то там, нанося врагу ощутимые удары. В каждую группу, как правило, входило 2—3 опытных подрывника и несколь­ко партизан, прикрывавших их во время выполнения боевых заданий.

Многие партизаны с первых же дней хорошо показали себя во вра­жеском тылу. Они неожиданно появлялись в селах и на дорогах, обстреливали из засад автоколонны фашистов, нападали на обозы, жандармские посты. Десятки связистов несли из отряда в города и села листовки с призывом саботировать все мероприятия оккукан-тов. В каждом крупном селе Мукачевского и Свалявского округов были организованы подпольные народные Советы. Они помогали пар­тизанам готовить население к встрече Красной Армии, распростра­нять сводки Совинформбюро, нести людям правду об успехах совет­ских войск.

Днем и ночью трудились наши разведчики, которых возглавлял коммунист Николай Логойда. Они доставляли в штаб ценные сведе­ния о дислоцировании вражеских войск, концентрации их частей в  прифронтовой  полосе.  Все  эти  данные  немедленно  передавались в Украинский штаб партизанского движения. Хотя в горных условиях держать связь по рации с Киевом было трудно, наши опытные радисты