взаимодействия норм внутригосударственного и международного права в сфере уголовного судопроизводства». В 1988 году он становится директором Института усовершенствования следственных работников при прокуратуре СССР. Там Александр Иванович, «пересидев» заключительную фазу перестройки и распад Союза, внезапно попадает в круговорот новых веяний.
По рассказам его бывших подчиненных, молодому начальнику в ИУСР были очень рады. Туда зачастили иностранные делегации, и сам он часто ездил в загранкомандировки. Где-то к началу 1990 года наш герой вполне в духе того времени стал присматриваться к новым хозяйственным моделям. В институте частенько видели кооператоров из числа бывших силовиков, на некоторых кабинетах появились таблички с непонятными названиями, а на территории вуза прописался кооператив «Лойэр». По слухам, Бастрыкин имел к нему едва ли не прямое отношение. По рассказам сослуживцев, свои «экономические реформы» директор объяснил емкой фразой: «На дворе рынок, а мы в заплатанных штанах». Кончилось тем, что после августовского путча слушатели увидели на дверях ИУСР замок: институт был закрыт, а все его помещения, расположенные в центре города, сданы в аренду. Преподаватели начали жаловаться в Генпрокуратуру, и в итоге Бастрыкин из института ушел. Говорят, что на упоминание аббревиатуры ИУСР главный следователь страны до сих пор реагирует с раздражением. После увольнения найти занятие по душе было непросто: сначала Александр Иванович походил безработным, потом менял одно учебное заведение на другое — Гуманитарный университет профсоюзов, Санкт-Петербургский юридический институт, Санкт-Петербургский госуниверситет водных коммуникаций, Северо-Западный филиал Российской правовой академии Минюста. Был даже такой эпизод: с 1996 по 1998 год Бастрыкин был помощником командующего Северо-Западным округом внутренних войск по правовой работе.
После вступления в должность президента Владимира Путина доктор юридических наук Александр Бастрыкин из теоретика превращается в практика.
В силовом поле
Дальнейшая судьба Александра Ивановича складывается, как и у многих питерских, успешно и стремительно. В 2001 году он становится заместителем начальника Федерального управления Минюста по Северо-Западному федеральному округу, где работает в течение четырех лет. Это будет самым длительным пребыванием Бастрыкина на одном месте в нулевые. В 2005 году включается кадровый лифт. Бастрыкин — руководитель Главного управления Минюста по СЗФО. В 2006 году на четыре месяца уходит в МВД (начальник Главного управления МВД по ЦФО). И вот в октябре 2006 года Бастрыкин становится заместителем генпрокурора, а спустя год на свет рождается Следственный комитет, который сначала находится в подчинении Юрия Чайки, а в 2011 году после изнурительной аппаратной борьбы «отчаливает» от Генпрокуратуры и переподчиняется лично президенту страны.
Стремительное возвышение Александра Бастрыкина в 2005 году возникло не на пустом месте. Согласно апокрифической версии Владимир Путин был озабочен тем объемом полномочий, которые были сконцентрированы в руках Генпрокуратуры после серии громких дел, касающихся перераспределения крупных объектов собственности. Самое известное из них — «дело «ЮКОСа», начавшееся в 2003 году. Тогдашний генпрокурор Владимир Устинов считался ставленником Игоря Сечина. И якобы ради того, чтобы уравновесить «сечинских» Владимир Путин затевает разделение надзорных и следственных функций в Генпрокуратуре. Владимир Устинов пересаживается сначала в Минюст, а затем отправляется полпредом в ЮФО. Из Минюста в Генпрокуратуру переходит Юрий Чайка. Именно его замом и становится Александр Бастрыкин.
По сути, на реформе Генпрокуратуры Путин обкатал одно из своих гениальных менеджерских ноу-хау — «антитандем». Создав две конкурирующие структуры — Генпрокуратуру и СКР, Кремль получил полный контроль над правоохранительным полем и лояльность всех участников процесса. Ведь при неизбежном «искрении» двух силовых ведомств Кремль оставался единственным «предохранителем», защищающим Систему от перегрузок.
Уровень напряжения
Изначально на базе Следственного комитета планировалось создать российский аналог американского ФБР. Предполагалось забрать особо важные дела не только из ведения Генпрокуратуры и других силовых ведомств, в том числе ФСБ, объединив следствие в единой федеральной структуре. Естественно, среди силовиков тут же возникло мощное «движение сопротивления». Цель была достигнута — внутри силовой корпорации возник рабочий уровень напряжения, что позволяло Кремлю контролировать этот важнейший участок властной вертикали.
Самую серьезную победу в противостоянии с Генпрокуратурой Бастрыкин одержал в феврале 2011 года, когда на свет появилось «дело подмосковных прокуроров». Все началось с того, что по подозрению в организации подпольных казино в Московской области был арестован бизнесмен Иван Назаров. Вскоре выяснилось, что он поддерживал тесные отношения с прокурором Подмосковья Александром Моховым. При этом Генпрокуратура постоянно тормозила дела, которые Следственный комитет возбуждал в отношении Назарова и прокурорских работников. Кульминацией конфликта стали вызовы на допросы сына Юрия Чайки — Артема. В СКР намекали, что тот был едва ли не связным между бизнесменом и прокурорами. Напряжение на силовом поле немедленно достигло запредельных значений, и в дело вмешался Кремль, разведя драчунов по углам. Вызвав к себе Бастрыкина и Чайку, Дмитрий Медведев дал понять, что в соперничестве двух силовых корпораций «переход на личности» недопустим.
Впрочем, вскоре Генпрокуратура попыталась нанести ответный удар. В июле 2011 года стало известно, что влиятельный руководитель управления СКР по взаимодействию со СМИ Владимир Маркин принял участие в праймериз от ОНФ и «Единой России» по выдвижению кандидатов на выборах Госдумы. А согласно Закону «О Следственном комитете РФ» сотрудникам этой организации запрещено принимать участие в деятельности общественных организаций. Генпрокуратура немедленно обратила внимание Александра Бастрыкина на сей вопиющий факт. Последовал и еще один болезненный удар: в январе 2011 года г-н Маркин получил специальное звание генерал-майора юстиции. Согласно законодательству генеральские погоны невозможно надеть, не имея в кармане диплома о высшем юридическом образовании. И, как по мановению волшебной палочки, тут же возник оглушительный скандал вокруг одного из малоизвестных столичных вузов, который якобы снабдил Маркина липовым дипломом. Атака была успешно отбита, и Владимир Маркин с удовольствием позировал перед камерами в новеньком синем мундире с золотой звездой генерал-майора на погонах.
Неизвестно, был ли кто из прокурорских в курсе скандальной операции, о которой за несколько суток прозрачно намекнул всезнающий депутат Александр Хинштейн. Но достоверно известно одно: запись
