Партнер Ширяева по группе гитарист Игорь Дегтярюк тоже одевался радикально. Своим болельщикам он запомнился в псевдоиндейском пончо, широченных цветастых клешах из гобеленовой ткани, по каждой штанине которых в виде лампасов шла лента из пацифистских знаков.
Но самое главное для музыканта тех лет — это чтобы хаер был. Группа без хаера — не группа. Она может лажу играть, но если есть хаер — тогда все в порядке. Махнул хаером, публика завопит — и все в экстазе. Сергей Жариков вспоминает, что в его группе «Млечный Путь» был музыкант с могучим хаером — Олег Телешов по прозвищу Старик: «Помню, когда мы жили в городе Георгиу Деж, он по утрам часами его расчесывал. И обязательно на прямой пробор. Тогда фишка была такая, чтобы все было идеально симметрично. Вот он стоит перед зеркалом и спрашивает меня: «Батя, посмотри, этот волос куда? Направо или налево?» Я уходил умываться — он расчесывал хаер. Шел назад — он его все расчесывал…»
Удивительную историю про волосы рассказал Григорий Безуглый, гитарист легендарного «Круиза»: «Когда я пришел из армии, то приехал к Саше Барыкину (он в то время уже пел в «Веселых Ребятах»), и он первым делом одел меня в лучшие шмотки, которые только могут быть: «подогнал» клешеные джины «Super Rifle» с 45-сантиметровым клешем, кожаный плащ ниже колен — и повез меня на сейшн «Аракса». У них тогда на барабанах стучал Багричев (Абрамов еще играл на танцах в Люберцах в составе «Золотого Сентября»), от него шла такая мощная экспрессия, что через пару минут он был весь мокрый, его даже водой обливали. Так как я приехал на сейшн с Барыкиным, которого все знали по «Веселым Ребятам», то обратили внимание и на меня, и все спрашивают Барыкина: «Откуда он тут такой модный взялся?!» А Барыкин отвечает: «Это Гриня Безуглый, он под Маклафлина подстригся!» В Москве тогда как раз появился Mahavishnu Orchestra — первая пластинка была у Алешина из «Веселых Ребят» — и все музыканты просто «завернулись» на Джоне Маклафлине… А я просто только что пришел из армии, потому у меня и волосы были такие короткие! А все вокруг в отпаде! Ведь у всех хаера по пояс, они еще хиппуют и не могут позволить себе коротко подстричься, а тут пришел чувак стриженный коротко как Маклафлин!..»
Но вот начались 80-е годы. Тогда произошла первая встреча поколений. «Новая волна» принесла с собой тягу к старому доброму рок-н-роллу. В кафе «Синяя птица», старинном стильном джазовом месте, что с 50-х годов неотлучно находится в устье улицы Чехова, впадающей в Садовое кольцо, на концерты юной рокабилли-банды «Мистер Твистер» повадились ходить разные крутые дядьки — академики, профессора, дипломаты, — которые на поверку оказались… бывшими стилягами. Их приводили с собой фаны «Твистеров». Отец одного из них рассказывал, как в юности на спор (до первого мента) проходил твистом по самому центру улицы Горького.
Сами «Твистера» как выступали, так и «рассекали» по Первопрестольной, одетые, как настоящие стиляги: остроносый шуз, красные носки, узкие брюки, абсолютно стильные огромные пиджаки, белые сорочки, галстуки («в огурцах», «пожар в джунглях»), очки «кошачий глаз». Стрижки были разные: «ёжик» у барабанщика Ежа, развесистый «кок» у гитариста Вадика, а Усманов отрастил себе роскошные бакенбарды!
«Одевались все с Тишинки[7], — рассказывает контрабасист банды Олег Усманов, — Вадик поимел оттуда «еще тот» плащ за 5 рэ, Еж — все свои брюки плюс зонтик за 50 коп., я урвал габардиновое пальто за 11 рэ…» Там же, на Тишинке прибарахлились и музыканты группы «Браво», которые тоже эксплуатировали модный стиляжный имидж.
«Новая волна» вызвала к жизни прямо-таки буйство красок, которых наш рок доселе чурался, поскольку считалось, что настоящий рок должен быть «черно-белым», а цветное — это «попса». В ход пошло все — от дедушкиного кавалерийского галифе, которое стараниями Славы Бутусова стало крайне популярным в рокерских кругах, до лака для вздыбленных волос и туши для глаз. Почти каждый, кто выходил на сцену, подводил себе глаза, а некоторые клали даже румяна. Барышни, естественно, более опытные в макияже, получили шанс не только влюбленными глазами смотреть на своего героя из зала, но стать ему по-настоящему необходимыми.
До тех пор сценические костюмы были уделом и отличительным знаком вокально-инструментальных ансамблей. Алик Грановский вспоминал, что, когда «Ария» сдавала программу худсовету, музыкантам специально привезли костюмы со склада Москонцерта: красные велюровые пиджаки, желтые брюки и цветастые рубашки с огромным воротником. «В одном кармане пиджака я нашел забытую колоду карт, а в другом — засушенный бутерброд…»
И вдруг сценические костюмы стали признаком новой музыки. Участники группы «Центр» надели строгие черные костюмчики с узенькими черными галстучками. «Секретовцы» справили себе серенькие пиджачки без ворота а-ля «The Beatles». Часто сценический имидж делался из тех подручных средств, что первыми попадались под руку. Музыканты популярной в середине 80-х столичной «волновой» группы «Удаff» выходили на сцену на коньках и частично в хоккейной амуниции, что жутко мешало играть на инструментах, зато вызывало неизменный восторг у публики.
Рассказывают, что Марьяна Цой, на заре «Кино» работавшая в ленинградском цирке заведующей костюмерным цехом, время от времени приносила музыкантам разные забавные части подлежавших списанию костюмов — жабо, кружевные рубахи, расшитые фальшивым золотом жилетки. Партнер Цоя по группе Алексей Рыбин, работавший в Ленинградском ТЮЗе, тоже тащил в группу все, что в театре подлежало списанию. Так у «Кино» появился какой-то гардероб, который музыканты берегли для будущих концертов.
Дебют «Кино» состоялся в апреле 1982 года в рок-клубе на Рубинштейна, 13. На свой первый сейшн Виктор вышел одетый в вышитую псевдозолотом жилетку и кружевное жабо из утроб ленинградского цирка. А в повседневной жизни Цой обычно ходил в черных узких брюках, черной рубашке и черной жилетке из кожзаменителя, которая была украшена булавками, цепочками и прочими панк-атрибутами.
Постепенно одежда из опознавательного знака превращалась в часть индивидуального имиджа артиста. Армен Григорян знаменит своей черной широкополой шляпой, в которой он выходил на каждый концерт, но на десятилетнем юбилее «Крематория» он сжег ее прямо на сцене, на глазах у нескольких тысяч поклонников. Это вызвало настоящий шок среди фанов группы, потому что все были уверены, что после публичного аутодафе этого талисмана группа прекратит свое существование. Но прошло еще пять лет, и еще несколько лет, а «Крематорий» продолжал выступать, и волнение его поклонников постепенно улеглось.
Вот тогда-то Армен Григорян и раскрыл тайну сожжения своей шляпы: «Черная шляпа пришла с подражанием Марку Болану. Мне в руки попалась его фотография, где он играет на сцене в огромной шляпе эдакого лондонского денди, и я решил отыскать такую же. Правда, точно такой же найти не смог, мне досталась лишь обычная ковбойская шляпа, которую я и надевал на концерты в течение довольно длительного времени. С этой шляпой действительно связана легенда. Один мой друг уверил меня в своих паранормальных способностях и предложил заговорить на удачу мою шляпу. Я согласился, и он провел над нею какие-то действия при помощи огня и самогона, а когда закончил, то объявил мне, что все удалось, но шляпу необходимо будет сжечь по прошествии десяти лет. Я сделал все, как он велел, спалив шляпу на нашем юбилейном концерте».
Сейчас Армен выходит на сцену в новой черной широкополой шляпе на голове. Возможно, она тоже заговорена на удачу…
Группа «Алиса» докинчевского периода играла ориентированный на пэтэушников рок-н-ролл с такого рода текстами: «Моя герла живет в общаге, А я — ее кайфовый мен, Мы оба вышли из «путяги»…» и т. п. Когда Кинчев стал фронтменом этой группы, он тоже стал выходить на сцену в ПТУ-имидже: кроссовки, засаленные коротковатые черные брючки, короткий черный пиджачишко с поднятым по последней ПТУ- моде воротником. Свой, короче, в доску…
