Подумал так Кутх и пошёл прогуляться на берег моря. Там, на прибрежной скале, увидел гигантскую женщину, которая засовывала в рот большого кита, казавшегося в её руках маленькой рыбкой. Великанша раскачивала ногами море, и от этого о скалу с шумом разбивались волны. В косматых волосах Маирахпак гнездились морские птицы: чайки, кайры, бакланы и топорки. Увидела она Кутха и поманила его огромным пальцем. Кутх приблизился. Он нарочно распорол носки своих торбасиков, и его вороньи когти высовывались наружу, словно кривые острые зубы маленького чудовища. Кутх шевелил когтями, и от этого распоротая обувь открывалась как рот. Великанша спросила:
— Почему твои ноги показывают зубы?
— Мои ноги хотят есть, — сказал Кутх.
— Полезай в мой рот, и пусть твои ноги поищут кусочки кита между моими зубами, — сказала Маирахпак.
Кутх ответил:
— Боюсь, что мои зубчатые ноги откусят твой язык.
Маирахпак испугалась и сказала:
— Нет, язык мне нужен для того, чтобы посылать в горло разжёванных китов.
Маирахпак спрыгнула с утёса в море. Она стала удаляться к горизонту, и море было ей по колено. Вокруг великанши кружились стаи птиц и садились на её косматую голову, словно на скалу.
Кутх подумал: «Эх, так и не узнал, подвешивала ли Маирахпак потерявшихся девочек. Наверное, люди слышали сказку о том, как я сам мышат подвешивал, да изменили её на сказку о Маирахпак и девочках».
Как один глупый ворон решил прославиться
Однажды Кутх под именем Кушкли путешествовал по стране Эскимосии и забрёл в одно воронье селение. А посреди селения горел большой костёр. Здешние вороны устроили праздник весенней охоты на евражек. Кутх обернулся вороном и незаметно подошёл к костру.
Один здешний ворон решил прославиться навеки, вышел на круг у костра и сказал сородичам:
— Сейчас я буду петь, а вы исполняйте то, о чём говорится в моей песне.
И ворон запел так:
Кончил петь и сказал:
— Спойте же обо мне песню!
Но все молчали, и никто не хотел бросать его в костёр. Тогда он сам прыгнул в костёр, загорелся, запылал.
Тут Кутх вышел и сказал:
— Ну, спойте же песню этому глупому ворону. Ведь не может же теперь он петь сам.
Но все молчали. А дети ворона горько плакали. Кутх сказал:
— Если уж ворон не великий волшебник, так незачем лезть ему напрасно в огонь.
СЛОВАРЬ
Байдара — лодка у народностей Камчатки и Чукотки. Легкий деревянный каркас лодки обтягивается раздвоенными шкурами молодого моржа или лахтака. Байдары делают разных размеров — на одного, два, четыре и восемь человек.
Балаган — временное летнее жилище из палок, ветвей и травы.
Вешала — деревянные козлы для просушки байдар, домашних вещей, а также для вяления юколы.
Дрыгалка — вид дубинки, употреблявшейся как орудие охоты на медведя у коряков и ительменов до появления огнестрельного оружия.
Каютак — деревянное блюдо у эскимосов, на котором резалось мясо.
Каяк — вид закрытой лодки, представляющей собой лёгкий каркас, обтянутый со всех сторон шкурами морского зверя. Гребец залезал в люк и привязывался к каяку ремнями. Каяки были преимущественно одноместными, редко двух- и трёхместными. В настоящее время сохранились у канадских и гренландских эскимосов. На чукотском Севере каяки исчезли в начале XX века.
Кижуч — крупная рыба из семейства лососёвых.
Кэле (мн. число кэлет) — злые духи или оборотни в чукотской мифологии.
Морда — ловушка для рыбы, сплетённая из ивовых прутьев.
Мухоморы — ядовитые грибы, употреблявшиеся в старое время коряками, ительменами и чукчами в целях опьянения.
Плетёнка — корзина из прутьев или травы.
Танниты — так народности Камчатки и Чукотки называли людей другого племени, по преимуществу — врагов.
Толкуша — блюдо из толчёного жира, мяса и ягод, а также трав.
Юкола — вяленая рыба (кета, горбуша, голец).
