Квестер

предохранитель сломался…, я ведь просил дать мне другой, несколько раз просил…! – и, вытерев слезы, продолжал: - Все равно этот мужик убежал бы – его же Старик увел. Так что я не причем! Не казнит же меня Владыка за этот чертов выстрел? Не должен ведь…»

Шамиль, шедший, по обыкновению, позади всех, смотрел, как вздымаются и опадают плечи пацана при каждом горестном вздохе. «Подэлом», - думал Шамиль, злой, как черт: ведь предстояло объясняться с Паханом и убедительно рассказывать, как из-за этого сукина сына он упустил нужного тому человека. «Подэлом! Да еще и мало! Вот только эсли Пахан мне что-нибудь сдэлает из-за тэбя – сгнаю гада!». Здоровый Шамиль явно храбрился и подбадривал себя перед серьезной встречей: Пахана даже он боялся. 

- Нашли? – спросил Пахан, глядя в окно.

- Нашли, – ответил Шамиль, глядя в спину Пахана.

- Взяли? – спросил Пахан.

- Нэт! Ушел! Старык ему памагал! – Шамиль рассказал все как было, не упустив случая с выстрелом. При этом он упорно смотрел в спину Пахана, ловя каждое его движение. Тот, выслушав, полуобернулся к Шамилю:

- Старик, говоришь? Чертова кукла! Фуфло гэбэшное! Почему не взяли Старика?

- Пахан, ты сам нэ велел Старыка трогать! Да и скрылся он неизвэстно куда, как абычна!

- Достала меня эта падаль особистсткая! Пасть порву, моргала выколю! – Пахан перешел на крик. - Найти Старика и сюда привести! Слышал?

- Слышал, Пахан! – угрюмо ответил Шамиль.- Только, чтобы Старыка привэсти, мне моих людей мало будэт! Да и «луч» нужен…

Пахан окончательно вышел из себя:

- А не приведешь – шашлык из тебя будэт, собака чеченская! Меня твои проблемы не колышат, понял! Я Старика приказал привести, понял! И Старик завтра должен здесь стоять! Понял?

- Понял, Пахан! – Шамиль стал еще мрачнее.

- И еще: этого сопляка своего, стрелка хренова, оставишь здесь. Ясно?

            Шамиль изменился в лице:

- Нэ казни пацана, Пахан… Он… эта… нэ вынават! У мэня и так бойцов мало…

            Разгневанный Владыка подскочил к Шамилю и, глядя на него в упор, зашипел:

- Это не тебе решать, Шамилька! Это я решил! Повторяю: оставишь здесь этого барана, ясно!

            Шамиль потупил взор:

- Ясно, Пахан! Очэнь ясно! 

- Ну, так вали, если ясно! И без Старика не приходи!

Шамиль, грузно повернувшись, вышел за дверь, затем на улицу и долго стоял, глядя в небо, словно пытаясь там найти ответ на  вопрос «что делать?»: то ли искать Старика, то ли, как-нибудь исхитриться и убить вконец зарвавшегося Пахана…

            Когда Тестер, скатившись со склона, увидел рядом с белой собаченцией громадные сапоги Тюлефана Филгудыча, он стал было отползать назад, затем кое-как поднялся и, пошатываясь, поплелся прочь. Но тут же, напоровшись на куст орешника, снова упал, с треском ломая сучья. Филгудыч тут же рванулся к нему, схватил за грудки и прошептал: «Тиха-а-а!», выразительно глядя в сторону склона. Тестер замер и все они: и Филгудыч, и собачка, и Тестер стали внимательно слушать окружающую тишину, пытаясь уловить в ней звуки приближающейся погони (Тестер, правда, из-за непрекращающегося буханья в  ушах ничего не слышал, но вслушивался старательно). Минуты через две старик прошептал: «Пронесло, кажись!», опустил Тестера на землю,  внимательно осмотрел его и удовлетворенно пробормотав «Сгодиться!», с удивительной легкостью поднял плохо соображающего изможденного беглеца, подставил ему свое мощное плечо и поволок куда-то. Как шли, Тестер не помнил, но вышли они к реке.

            Здесь их и настигли люди Шамиля. 

На кромке обрыва появилось несколько автоматчиков, они вскинули «стволы», прицелившись в беглецов. Секунду спустя подбежавший Шамиль крикнул:

- Стой, старык, стой! Тебя мы нэ тронэм! Отдай нам чэловэка и ухады!

Филгудыч, держа в руках невесть откуда взявшийся дробовик (Тестер так и висел у него на плече, как свернутый в рулон ковер), ответил тихо, но твердо:

- Возвращайся к Пахану, Шамиль! Человека я тебе не отдам!

- Ну, как хочэшь! – ответил Шамиль и кивнул головой своим бойцам.

Грянули выстрелы, пули засвистели в ветвях деревьев, Тестера тупо и сильно ударило несколько раз: в ноги, в спину… Старик, уходя в прибрежные заросли, перекинул ствол дробовика через свободное плечо и два раза выстрелил, не глядя. Стрельба сверху поутихла, потом Шамиль что-то крикнул, и бойцы стали неуклюже спускаться с откоса. И тут Тестер увидел лодку.

Ну, лодка-то была запрятана в кустах, а вот откуда взялся остров, он так не понял. Плыли вроде бы на противоположный берег…

- Тюлефан Филгудович, а откуда остров-то появился?

- А-а! Это старый трюк! «Скрытый файл» называется. Только благодаря этому фокусу меня еще не изловили! Они меня просто не видят!

            Скрытый файл! Механизм Тестеру, в общем и целом, стал понятен, а вот детали…., но в детали Филгудыч вдаваться не стал. А Тестер спросить побоялся: это, ведь, не самое важное! Вместо этого он еще раз напомнил, что Тюлефан Филгудович обещал любезно растолковать ему, что это есть за место, в котором он оказался, и как, по его мнению, он, Тестер, сюда попал. А заодно сообщить, куда из этого места (мать его!) он попадет потом, и, вообще, что будет дальше?

            Старик Филгудыч хлебнул чайку, затянулся трубочкой, обтер седую бороду, и, усевшись поудобнее в своем кресле, сказал:

- Про Бестерляндию хочешь узнать? Ну ладно, расскажу…, или, может, еще чайку?

            «Бестерляндия?! - Тестер сразу вспомнил название программки, которую ему прислал по почте Усмад в то злополучное утро.- «Бестерленд» - так вот, где собака зарыта! Та чертова программка и убила его, оставив их «там» одних:  Надю, и Илюшку…. Эх, кабы можно было бы вернуться: берегись тогда, сволочь Усмад! Убил бы гада!»

- Не надо чайку, Тюлефан Филгудович, не надо! Умоляю, расскажите мне все про этот ваш Бестерленд! У меня «там» жена и сын остались, что будет-то, скажите…

            Старик тяжело вздохнул.

- Не спеши, парень, не дергайся: не так-то просто здесь все. А о жене и сыне… ну, как тебе сказать…. В общем – не беспокойся! – старик помолчал секунду. - Да и здесь ты уже привыкать начал: вишь – чай не пьешь, трубочку не куришь…

            У Тестера внутри все оборвалось:

«Он сказал: «Не беспокойся»! Значит – умер я все-таки! А это – тот самый загробный мир, который так же меняется, как и наш, живой… Прав старик – и чайку не хочется, и курить тоже…. Зачем мертвому чай и табак?»

Чайку Тестеру и вправду не хотелось. Причем, не только от нетерпения поскорее все узнать. Просто не хотелось, и все. Про трубку он уже и думать перестал. А тут вспомнил еще, что за все это время ни разу не оправлялся: не по малой нужде, ни по большой…

И Тестер в отчаянии обхватил голову руками.

«Вот и все! – сокрушался он – Вот жизнь и закончилась! Нелепо как-то…, из-за какой-то капелюсечной программки... Это что ж: оказывается, есть теперь на земле программы-убийцы? И как же, скажите на милость, они действуют? Чем убивают? Может, старик знает? Надо бы, все же, из него вытрясти побольше…, надо все вытрясти!»