Я ему говорю:
— Слышал?
— Что?
— Как я давал честное октябрятское слово.
— Ну, слышал.
— А раз слышал, значит, немедленно принимай все свои лекарства.
А у него все лекарства лежат на стуле, который придвинут совсем близко к его кровати.
Когда я сказал, чтобы он немедленно принял все эти лекарства, ему не понравилось, что я командую. И он даже отодвинул стул с лекарствами подальше от своей кровати. Я вижу, что его упрямство опять разыгрывается, и говорю:
— Ты понимаешь, что такое честное октябрятское слово? Когда человек даёт это слово, он должен его сдержать.
Мишка говорит:
— А я его давал? Давал?
Я отвечаю:
— Но я же давал!
Он говорит:
— А я тебе велел давать?
— Но раз я уже дал, я же должен сдержать? Вот ты представь себе, что ты октябрёнок...
— А я не октябрёнок.
— Ну, будешь!
Мишка подумал и сказал:
— А если буду, всё равно не стану глотать всякие лекарства.
Ну что вы будете делать с таким человеком! Я стараюсь говорить спокойно, а внутри у меня всё нервничает.
— Всякие лекарства тебе не нужно глотать, а только некоторые, против твоей болезни. Вот они стоят — пирамидон, стрептоцид, вот эта жидкость в стакане и вот этот порошок.
Мишка помотал головой и говорит:
— А я и некоторые не буду глотать. Вдруг из-за двери я слышу папин голос:
— Ну, как там у вас? Я отвечаю:
— Сейчас, папа! Всё будет в порядке! — А сам думаю: «Как же будет в порядке, когда так нехорошо получается... Поручился за человека, дал честное октябрятское слово, а ничего не могу добиться, как будто у меня и в самом деле нет силы воли... Ведь так же мой авторитет пострадает...»
Тогда я решил изменить политику. Я говорю Мишке:
— Эх, ты!.. Нет у тебя смелости и храбрости. Просто боишься принять лекарства!..
Мишка даже присел на кровати:
— Я боюсь?..
— Конечно, боишься!
— Боюсь?..
— Ясно, боишься! Потому что у тебя нет силы воли.
Мишка задумался, и я даже решил, что он прямо сейчас начнёт принимать лекарства. А он кончил думать и спрашивает:
— А у тебя есть сила воли? Я говорю:
— Конечно, есть.
Мишка спокойно заявляет:
— Тогда и принимай лекарства.
Я изо всех сил сдерживаю себя и говорю:
— Значит, ты хочешь, чтоб я принимал лекарства? Да?.. Может быть, болен я, а не ты?.. Может быть, это меня зовут Мишка, а не тебя?
Я чувствую, что у меня дрожит голос и даже слёзы появляются на глазах.
Мишка это всё замечает и, наконец, соглашается:
— Хорошо, давай...
Я обрадовался и придвигаю ему стул с лекарствами. А он говорит:
— Нет, сначала ты, потом я. Мне одному скучно глотать. Сначала ты все лекарства проглоти, а потом я проглочу.
— Честное слово?
— Конечно!..
Я подумал-подумал и решил соглашаться. Мне же не привыкать принимать лекарства. Ещё совсем недавно столько пришлось их проглотить во время болезни! Зато я сдержу слово и сумею сказать родителям, что всё в порядке.
Я начал с пирамидона. Проглотил таблетку и запил её жидкостью, которая была в стакане. Тут же я поморщился, потому что эта жидкость оказалась очень горькой. Но я, конечно, не сказал об этом Мишке, потому что он тогда бы не стал её пить.
Мишка с удивлением смотрел на меня, когда я пил жидкость, потом говорит:
— Ты одну таблетку проглотил, а я эти таблетки должен по две штуки глотать.
Тогда я, ни слова не говоря, проглотил вторую таблетку пирамидона, снова запил жидкостью и взялся за стрептоцид.
Мишка говорит:
— А эти, большие, я должен по одной проглатывать.
Я проглотил и эту большую таблетку и снова запил горькой жидкостью из стакана.
Мишка снова посмотрел на меня с удивлением, а я ему говорю:
— Ну, вот. А теперь давай ты. Как договорились. Начинай пить это питьё, тут как раз твоя доля осталась, а потом таблетки. Или принимай, как я, таблетки и запивай питьём.
Мишка говорит:
— А это совсем не питьё. Это для полоскания горла.
Я с ужасом смотрю на стакан и говорю страшным шёпотом:
— Это же, наверно, яд! Почему ты мне сразу не сказал? Когда я пил?!
Мишка говорит:
— А ты спрашивал? Ты всё время пьёшь и пьёшь. Я думал, тебе нравится...
А я держусь за живот. И вдруг подумал: «А если я отравлюсь?»
Когда я так подумал, я закричал. А Мишка начал плакать. Прибежали и папа, и мама, и бабушка. Они решили, что с Мишкой случилось какое-то несчастье.
Я увидел их перепуганные лица и говорю:
— Только вы не волнуйтесь. Может быть, я в эту самую минуту отравлюсь...
И Мишка плачет ещё сильнее и говорит:
— Он выпил моё полоскание...
Бабушка говорит:
— Боже мой... Что было в стакане?.. Что ты туда налила, Оля?
Мама говорит дрожащим голосом:
— Раствор... Йод... Глицерин... Его же, наверно, нельзя пить...
Папа говорит:
— А, может быть, ничего страшного?..
Бабушка говорит:
— Надо спасать ребёнка.
И все начали меня спасать.
Когда человек отравляется, он должен всё время пить молоко. Дома оказалось три бутылки молока. И
