— Умоляю вас всех, — воскликнул он, — держитесь подальше от этого человека!
И, словно человек, которому явился сам дьявол, он бросился прочь из таверны.
Доктор Кальмениус разразился диким язвительным смехом, при этом ещё несколько добрых горожан последовали примеру Фрица и, побросав свои трубки и кружки с пивом, схватили в охапку шапки и пальто и выбежали на улицу, даже не дерзнув посмотреть пришельцу в глаза.
Герр Рингельманн и бургомистр ушли последними. Старый часовой мастер собирался что-нибудь сказать собрату по ремеслу, но язык его словно одеревенел. А бургомистр раздумывал, приветствовать ли знаменитого доктора Кальмениуса или послать его подальше, но нервы его не выдержали, и два пожилых господина, взяв трости, поспешили прочь как можно скорее.
Маленькая Гретель, вцепившись в своего отца — хозяина таверны, смотрела на происходящее широко открытыми глазами.
— Что ж, — проскрипел доктор Кальмениус, — видно, в этом городке ложатся рано. Я выпью ещё стакан бренди.
Дрожащей рукой хозяин налил ему бренди и выставил Гретель из таверны, ибо компания для ребёнка здесь была неподходящая.
Доктор Кальмениус залпом осушил стакан и велел налить снова.
— Может быть, этот господин присоединится ко мне? — И он обернулся к углу бара.
Карл всё ещё сидел там, не шевелясь. Среди заполошной суеты, с которой горожане покидали таверну, он один не двинулся с места. Его лицо пылало от выпитого и от ненависти к себе самому. Он повернулся к пришельцу, но не смог выдержать его насмешливого взгляда и опустил глаза.
— Принесите моему компаньону стакан, — велел доктор Кальмениус, — а потом можете нас оставить.
Хозяин таверны поставил на стойку бутылку и второй стакан и удалился. Всего пять минут назад в таверне бурлила жизнь, а теперь доктор Кальмениус и Карл остались с глазу на глаз, и в помещении стало так тихо, что Карл мог слышать шёпот огня в печи, несмотря на громкое биение собственного сердца.
Доктор Кальмениус налил в стакан бренди и подтолкнул его к Карлу. Карл молчал. Он выдерживал взгляд незнакомца почти целую минуту, а потом стукнул кулаком по стойке и крикнул:
— Чёрт возьми, чего вы хотите?
— От вас, сэр? Мне от вас ничего не нужно.
— Вы пришли сюда специально, чтобы насмехаться надо мной!
— Насмехаться над вами? Но послушайте, у нас в Шатцберге клоуны гораздо смешнее, чем вы. Неужели я проделал весь этот длинный путь, чтобы посмеяться над молодым человеком, у которого на лице написана глубокая скорбь? Успокойтесь, выпейте бренди! Смотрите веселей! Завтра наступит утро вашего триумфа!
Карл застонал и отвернулся, но насмешливый голос доктора Кальмениуса продолжал:
— Да, появление новой фигуры на знаменитых курантах Глокенхейма — важное событие. Знаете ли вы, что я пытался снять комнату на пяти разных постоялых дворах, прежде чем пришёл сюда, и нигде не нашёл свободного места. Дамы и господа со всей Германии, искусные мастера, специалисты во всех отраслях механики — все они собрались, чтобы увидеть вашу новую фигуру, ваш шедевр! Разве не стоит этому порадоваться? Выпейте, друг мой, выпейте!
Карл схватил стакан и проглотил огненную жидкость.
— Новой фигуры не будет, — пробормотал он.
— Что такое?
— Я сказал, что новой фигуры не будет. Я её не сделал. Я потратил всё своё время зря, а когда стало слишком поздно, я понял, что не могу её сделать. Вот так. Теперь можете надо мной смеяться. Смейтесь!
— Ох, какая неприятность! — серьёзно произнёс доктор Кальмениус. — Я и не собирался над вами смеяться. Я пришёл сюда, чтобы помочь вам.
— Что? Вы? Но как?
Доктор Кальмениус улыбнулся. Словно покрытая пеплом головешка внезапно вспыхнула ярким пламенем, и Карл отшатнулся. Старый господин придвинулся ближе.
— Видите ли, — сказал он, — мне кажется, вы упустили из виду философский смысл нашего ремесла. Вы знаете, как отрегулировать часы и починить церковные куранты, но не приходило ли вам в голову, что наша жизнь — тоже своего рода часовой механизм?
— Я вас не понимаю, — насторожился Карл.
— Мы можем контролировать будущее, мой мальчик, точно так же, как мы заводим механизм в часах. Скажите себе: «Я выиграю гонки, я приду первым», — и вы заведёте пружину будущего, словно часы. Вы не оставите миру выбора, ему придётся повиноваться вам! Разве могут стрелки этих старых часов в углу сами вдруг остановиться? Может ли пружина ваших карманных часов завести себя и пойти в обратном направлении? Нет! У них нет выбора. Выбора нет и у будущего, когда вы сами заведёте его.
— Невозможно, — ответил Карл, чувствуя, как всё сильнее кружится его голова.
— Это же так просто! Чего вы хотите? Богатства? Красивую невесту? Заведите своё будущее, друг мой! Скажите, чего вы хотите, — и оно станет вашим! Слава, власть, богатство — чего вы хотите?
— Вам очень хорошо известно, чего я хочу! — воскликнул Карл. — Мне нужна фигура для башенных часов! Фигура, которую я мог бы показать людям, над которой я трудился всё это время! Та, что позволит избежать позора, ожидающего меня завтра!
— Нет ничего проще, — ответил доктор Кальмениус. — Вы сказали — и вот вам то, чего вы так желали.
И он указал на санки, которые он втащил за собой в таверну. Полозья стояли в подтаявшей снежной каше, и холстина намокла.
— Что это такое? — спросил Карл, внезапно испугавшись.
— Откройте его! Снимите холстину!
Карл неуверенно поднялся на ноги и медленно развязал верёвку, которой была перевязана ткань. Потом стянул холстину.
На санях стояла самая превосходная скульптура из металла, которую ему приходилось видеть. Фигура рыцаря в латах из блестящего серебристого металла, в руках он сжимал острый меч. У Карла перехватило дыхание, он обошёл вокруг рыцаря, рассматривая его со всех сторон. Каждая часть рыцарских доспехов была прикреплена таким образом, что могла плавно двигаться над той, что лежала под ней, а что до меча…
Он тронул его и быстро отдёрнул руку — по пальцам стекала кровь.
— Острый как бритва, — пролепетал Карл.
— Для сэра Айронсоула годится только самое лучшее, — ответил доктор Кальмениус.
— Сэр Айронсоул… Что за прекрасная работа! О, если бы это чудо появилось на башне среди других фигур, моё имя прославилось бы на века! — горько сказал Карл. — А как он двигается? Что он делает? Наверное, он действует благодаря часовому механизму? Или внутри него заключён гоблин? Может быть, даже злой дух, а то и дьявол?
С тихим жужжанием и тиканьем хитроумного механизма фигура пришла в движение. Рыцарь поднял меч и повернул голову в боевом шлеме в сторону Карла, затем сошёл с санок и направился к нему.
— Но что он делает? — испуганно отпрянув, вскрикнул Карл.
Сэр Айронсоул продолжал двигаться. Карл попятился, но фигура упрямо следовала за ним, и, прежде чем ученик часовщика успел скрыться, он оказался загнанным угол, а маленький отточенный рыцарский меч придвигался всё ближе и ближе.
— Что он делает? Его меч очень острый, остановите его, доктор! Заставьте его остановиться!
Доктор Кальмениус просвистал три или четыре такта простой, легко запоминающейся мелодии, и сэр Айронсоул застыл на месте. Остриём своего меча он целился прямиком Карлу в горло.
