памятник. Секундой позже там оказалась и Алина.
- Кто это?! Кто?! – испуганно твердил Гигель, озираясь.
- Это те самые неприятности, о которых я говорила, ясно?!
- Блин! – в панике воскликнул некромант. - Я думал, неприятности – это вы!
- Ошибся, голубчик! Неприятности – это вот они! – Алина ткнула пальцем куда-то в сторону.
- Да кто это?!
Алина и Ява переглянулись.
- Слушай внимательно, - начала Алина. - Там два придурка, которые за тобой приехали. Вообще-то их трое, но…
- Третьего я пока что-то не вижу, - сообщил Ява, вглядываясь в темноту.
- Чего им надо?!
- Узнали о тебе и явились по твою душу! – сердито отрезала Алина.
- Блин, да откуда у меня душа?! - завопил некромант. – Скажи им, что нету у меня ее! Нету! И пусть валят отсюда! И чтоб без стрельбы! Они бутылку сейчас разобьют!
Он заискивающим тоном обратился к Алине.
- Слушай, как там тебя… сбегай за бутылочкой, а? Вот она стоит, на надгробии. Не хочешь? Тогда я сам…
- Это просто такое выражение, понимаешь? – просьбу о «бутылочке» Алина решила проигнорировать. - На самом деле, они явились за твоей головой.
- Так что им нужно, голова или душа?! – не дождавшись ответа, некромант решительно одернул куртку. - Все, я пошел!
- Застрелят тебя сейчас, - предупредил Ява.
- Я уже мертвый, усек?! Меня застрелить трудновато!
Алина потянула Яву за рукав.
- Пусть идет, не отговаривай. Иди, ворюга, иди! Счастливо тебе!
- Серебряные пули? – продолжал Ява, в упор глядя на некроманта. – Они, конечно, тебя не убьют, но вот парализовать на пару часов – это запросто. А пока ты будешь в отключке, тебе отрежут голову, потом расчленят, потом сожгут и пепел по ветру развеют.
- Это уж тебя точно прикончит! – с удовольствием сказала Алина.
- Мать твою! – в ужасе воскликнул некромант и с необыкновенной резвостью прыгнул за ближайшую могилу. - Трындец полный! Такой был приятный тихий вечер… и вдруг!
Он осторожно высунулся из-за могилы.
- Эй! Эй! Как тебя? Алина, что ли? Что мне делать-то сейчас?!
- Ну, что… - со вздохом отозвалась она. – Ты пока сиди там и не высовывайся, понял? А мы пойдем, поговорим…
… Ньялсага, заметив на лице Бахрама многозначительную предквушающую улыбку, поспешил предупредить:
- Драки не затевать! Ясно?
Тот неискренне возмутился.
- А что сразу я? Я и не собирался! Ты Алине это скажи, у нее прямо руки чешутся заехать кое-кому по физиономии!
Сомневаться в его словах не приходилось: Алина сверлила появившегося из темноты человека таким взглядом, что всякий другой на его месте давным-давно превратился бы в кучку пепла. Но, похоже, на незнакомца такие взгляды не действовали, а испепелить его и подавно никому не удавалось – ни в прямом, ни в переносном смысле слова. Это был крепкий, капитального сложения молодого мужчина, с темно-русой шевелюрой и светло-серыми глазами. Обычно, при встрече с подобными людьми, прохожие спешат перейти на другую сторону улицы: во избежание неприятностей.
Звали его Лютер, но за пристальный немигающий взгляд холодных глаз, лишенных всякого выражения, Ява называл его не иначе, как «Бриммский василиск» и при желании охотно рассказывал историю о том, как василиск много лет подряд терроризировал небольшой городок Бримм. Сначала горожане сначала пытались избавиться от него своими силами, потом нанимали охотников со стороны, но, в конце концов, желающих помериться силами с чудовищем не находилось даже за большие деньги. И только когда в Бримме не осталось ни одного живого человека, василиск отступил.
- Зачем явились? – поинтересовался Ньялсага, надеясь, что перепуганный некромант будет сидеть за могилой тихо, как мышь и не попытается бежать: в присутствии «Бриммского василиска» все попытки к бегству заканчивались быстро и весьма печально.
- Слышали, тут появился некромант? - поинтересовался стоявший рядом с Лютером человек. Чуть выше среднего роста, с самой заурядной внешностью, одетый в потертую джинсовую куртку и бейсболку, он производил обманчиво-доброе впечатление, однако взгляд был жестким и непримиримым. Человека звали Кемен, и в последнее время Ньялсаге приходилось сталкиваться с ним гораздо чаще, чем хотелось бы.
- Может, и появился, а вам-то что? – неприязненным тоном отозвалась Алина. – Мы его первые обнаружили!
Лютер смерил ее холодным взглядом.
- И почему он еще здесь?
- Твое какое дело? Вас это не касается, так что и говорить не о чем.
«Бриммский василиск», как и полагается василиску, до разговоров снисходил редко, поэтому промолчал.
Ньялсага покосился в сторону могилы, за которой затаился некромант-мародер.
- Алина права – мы нашли его первыми. Он никого не убил, не пролил здесь, в этом мире, кровь. Значит, вы зря приехали. На рассвете мы отправим его обратно.
Кемен и Лютер переглянулись.
– Разговор окончен, - заключила Алина.
- Точно, – поддержал Бахрам. – Святые ежики, валите отсюда, что-то вы мне на нервы действуете!
- Валерьянку пей, - посоветовал Кемен. - Говорят, помогает.
- Некроманту здесь не место, - сказал Лютер. – Его не обратно отправлять надо, а прикончить! Жаль, что мы поздно его нашли, а то бы…
Его слова подействовали на Алину, как красная тряпка на быка.
- Он что, по своей воле сюда попал?! «Прикончить»… он никому ничего плохого не сделал. Сидит себе на кладбище и все!
- Еще бы они по своей воле сюда попадали, – недовольно буркнул «Бриммский василиск».
- Заткнулся бы ты! – взорвалась Алина. – Вы в прошлом месяце убили грокка, а он никому не причинил зла!
- Не причинил, потому что не успел, - процедил Лютер, глядя на нее сверху вниз. – Или надо было подождать, пока он сожрет кого-нибудь?
- Грокки – травоядный, ты, идиот! Если бы не вы, мы бы отправили его обратно – и дело с концом!
- Мы обнаружили его первыми, - обронил «Бриммский василиск». – Все по уговору. Если гостей находите вы – нянчитесь с ним и отправляйте обратно. Если первыми находим мы, то... – он сделал выразительную паузу. – разговор с ними совсем другой. Еще вопросы есть?
- Ах, ты…
- Тихо! - пресек ссору Ньялсага. Алина умолкла.
- Из-за таких, как вы, всякая нечисть и чувствует себя здесь, как дома, - процедил Кемен, прочесывая взглядом тихое кладбище.
- Слышали уже, - ответил Ньялсага. - Ну что, расходимся?
Кемен и Лютер не двинулись с места.
Бахрам побагровел от негодования.
- Ежик всемогущий! Вы, ребята, человеческую речь понимать разучились? Расходитесь, вам сказано! Проваливайте отсюда, то есть!
- Не голоси, – обронил Лютер, нисколько не устрашившись нависшей над ним внушительной фигуры
