Разумеется, он съедает едва ли половину того, что я ему предложил. Зато с удовольствием отрезает щедрый ломоть сливового пудинга, отодвинутого мной подальше, - ага, сработало, в обед нужно будет отодвинуть что-нибудь попитательнее, - и не обходит своим вниманием печенье Макгонагалл, глядя на дракончиков почти с нежностью.
- Не думал, что когда-нибудь удостоюсь этой чести, - хмыкает он, аккуратно стряхивая с пальцев темные крошки. - По слухам, его печет сестра Макогнагалл, та, что живет на севере Шотландии, и в качестве одного из ингредиентов она вроде бы использует драконью кровь. В сочетании с шоколадом действует как сильный антидепрессант.
- Правда? Это что, один из двенадцати способов использования крови дракона?
- Ну да, но не думаю, чтобы нашлось много желающих использовать ее таким образом. Очень ценный ингредиент, знаешь ли. Так вот, Макгонагалл угощает им исключительно избранных. Мне, как ты понимаешь, его никогда не предлагали.
- Не сомневаюсь, что теперь тебя им закормят, - улыбаюсь я. - Не забывай только периодически делать мрачное лицо, чтобы у нее был повод лечить тебя от депрессии. Ты ведь собираешься остаться в школе?
- Поттер, формально я еще преступник, - невесело усмехается он.
- Ты что, сомневаешься, что тебя оправдают? С такими доказательствами…
- В любом случае разбирательство наверняка будет долгим. Я много в чем замешан кроме убийства… хорошо, смерти Дамблдора.
- Ага. А еще ты автор записок, спасших всех на свете, начиная с героя магического мира и заканчивая последним гриффиндорским шалопаем…
- …Что в нашем случае практически одно и то же…
- …Так что я буду очень удивлен, если в ближайшие дни в замок не явится Скримджер с орденом Мерлина и толпа репортеров во главе с Ритой Скитер. А потом тебя ждут горы благодарственных писем с карточками из шоколадных лягушек и слезными просьбами расписаться и отправить адресату.
- Не могу выразить, как ты меня порадовал, - ворчит он. - Всю жизнь мечтал оказаться героем светской хроники. Интересно, повлияет ли на исход дела, если я отравлю Скитер малфоевским вином и скормлю письма флоббер-червям?
- А когда все закончится? - отсмеявшись, я придвигаюсь ближе, пытаясь поймать его взгляд. Сам не знаю, почему я так настойчив. Но Северусу, похоже, не хочется продолжать этот разговор.
- Тогда и поговорим, - спокойно произносит он. - Знаешь, я буду даже рад, если все затянется. Будет время все как следует обдумать.
- Да что обдумывать-то?! - не выдерживаю я. - Северус, - я слегка запинаюсь, черт, все еще непривычно, - ты и Хогвартс - единое целое, я просто не представляю тебя работающим где-нибудь еще!
- Просто ты обо мне не так уж много знаешь, - он вздыхает и откидывается в кресле, видимо, поняв, что от меня не отвязаться. - Мне хотелось бы всерьез заняться научной работой, продолжить исследования, которые в последние годы я совсем забросил. Преподавательская деятельность оставляет для этого слишком мало времени.
- Ну да, если еще и шпионить для Ордена, тогда и на преподавание времени не останется, - ворчу я. Северус, смерив меня ироничным взглядом, язвительно фыркает:
- Знаешь, что-то у меня за прошедшие годы не сложилось впечатления, что ты в восторге от моей манеры преподавания. По-моему, ты должен быть доволен, если я перестану наконец измываться над несчастными студентами.
- Один из несчастных студентов наконец вырос и кое-что понял, - негромко говорю я, придвигаясь ближе. - Ты учил тех, кто действительно хотел чему-то научиться - но, знаешь, и остальным кое-что перепало, если даже Невилл смог сдать ЖАБА. Ты заставлял нас выкладываться на уроках, как никто другой - ну разве что кроме Макгонагалл. Ты тратил личное время, проводя с нами бесконечные часы на отработках…
- Поттер, прервись, еще немного, и мне захочется поставить себе памятник, - он шутливо вскидывает руки, но я продолжаю:
- Но даже если тебе действительно не хочется больше преподавать… Ты согласился бы снова занять пост директора?
Честно говоря, я ждал, что он снова раздраженно фыркнет и отговорится чем-нибудь вроде «мне его пока никто не предлагал». Но Северус поистине непредсказуем, как погода - с полминуты он молчит, задумчиво поглаживая подлокотник тонкими пальцами, а затем отвечает неожиданно спокойно:
- Знаешь, а вот это был бы не самый плохой вариант. Конечно, это жуткая головная боль, бесконечные разбирательства с безрассудными мальчишками вроде тебя… не подлизывайся, я еще не закончил… но, по крайней мере, у меня будет оставаться больше времени на исследования.
- А еще ты будешь очень эффектно смотреться в директорском кресле, - не удержавшись, добавляю я, - в роскошной мантии…
- Черной, Поттер, черной!…
- Хорошо, черной - но с серебром - пойдет к твоим волосам… с этим твоим фирменным высокомерным взглядом…
- Могу начать тренироваться прямо сейчас, - он сбрасывает плед, гордо выпрямившись, окидывает меня взглядом - в точности таким, как я описал, и у меня замирает сердце от сладкого восторга и сумасшедшей нежности.
Черт, как же он сейчас хорош в своей надменности - и как бесконечно хрупок и уязвим: прямой, тонкий, как струна, волосы спадают на плечи тяжелой шелковой волной, уголки губ изогнуты в усмешке, точеные руки властно сжимают подлокотники, - но слишком большими кажутся глаза на изможденном бескровном лице, слишком заметными - серебристые нити в черных прядях, и кожа на висках такая прозрачная, что видно, как пульсируют тонкие голубоватые жилки.
Наверное, я никогда не смогу смотреть на него другими глазами. Так теперь всегда будет - гордость и надменное достоинство - для Хогвартса и магического мира, хрупкость и уязвимость - для этих комнат. Для меня.
Потому что только я - ну и десяток моих бывших «коллег», как он их назвал, но их сплетни на его счет дорого им обойдутся - знаю, через что ему пришлось пройти, что на самом деле осталось от его гордости и чего ему теперь стоит эта надменная поза.
- Ну, как я тебе? - от низкого бархатного голоса перехватывает дыхание.
- Потрясающе, - честно отвечаю я. - Скримджер тебе в подметки не годится.
- Ну, уж пост министра магии мне точно не предложат, - фыркает он, с облегчением откидываясь на спинку, - а если б и предложили, я отказался бы не раздумывая.
Мне очень хочется спросить, почему отказался бы, - по-моему, из него получился бы замечательный министр, - но Северус утомленно прикрывает глаза, и я решаю отложить этот вопрос. Он действительно заметно устал и не возражает, когда я веду его в спальню и помогаю лечь. Правда, спать ему не хочется, и он просит принести каких-нибудь журналов.
Хорошо, что Слизнорт выписывал «Зельеварение». Я кладу на прикроватный столик внушительную кипу, устраиваю его повыше на подушках - и сам пристраиваюсь рядом с квиддичным дайджестом, посмеиваясь его ядовитым замечаниям про ловцов-переростков. Рассеянно перелистываю глянцевые страницы - и искоса наблюдаю, как он сосредоточенно вчитывается в зубодробительные статьи, останавливая взгляд на формулах и рецептах зелий.
Я чуть не потерял его - внезапно я понимаю это как никогда остро. Нет, даже не в физическом смысле, хотя на прошлой неделе он как минимум трижды был недалек от того, чтобы покончить со всем этим. Я чуть не потерял его - вот такого: умного, гордого, насмешливого и раздражительного Северуса Снейпа. Не знаю, через какое количество «дружеских бесед» он превратился бы в забитую сломленную тень с мертвыми глазами - и не представляю, что бы я с ним - таким - делал.
Но он как-то выдержал - может быть, еще и потому, что однажды он доверился мне и понял - ему есть ради кого держаться.
Я знаю, что еще не раз буду вытаскивать его из ночных кошмаров. Осознаю, что его здоровье, и до того
