что спасаться от поцелуя дементора будет верхом на гиппогрифе, помнил, в какое оживление приходил Сириус, рассказывая о квиддиче. А первой вещью, о которой он спросил, был его летающий мотоцикл.
В начале шестого курса Гарри осознанно отказался от полетов, в том числе и от главной студенческой игры - квиддича. МакГонагалл тогда очень расстроилась, но Гарри твердо стоял на своем: он больше не будет ловцом - и точка. Он считал это решение своеобразным наказанием для себя. Крестный никогда больше не будет летать, значит, и Гарри не будет. Перестать летать - единственное, что он мог сделать для Бродяги, кроме того, чтобы хорошо учиться, и быть в состоянии убить Волдеморта. А теперь у него и эту возможность забирают.
Гарри заплакал, впервые после того, как увидел падающего за арку крестного, в третий раз за свою сознательную жизнь.
- Гарри, с тобой все хорошо? - склонилась над ним колдоведьма.
- Да, со мной все в порядке, мадам Помфри, - ответил ей Гарри, недоумевая, откуда она появилась, ведь еще минуту назад ее в комнате не было, - просто я за последнее время немного устал.
- Конечно, ты же почти не ел и не спал.
- Не хотелось, - зло отмахнулся он от Помфри, стирая слезы с лица.
- Гарри, профессор Снейп что-то тебе сделал, ударил, запустил в тебя заклятьем?
- Нет, с чего Вы взяли. Я цел и невредим, - пожал плечами Поттер.
Мадам Помфри облегченно вздохнула:
- Вам лучше знать, - тихо пробормотал Гарри, - я хорошо себя чувствую, можно, я пойду? - добавил он уже громче.
Колдоведьма обеспокоенно посмотрела на подростка и поставила ему на колени поднос, раньше стоящий на тумбочке.
- Нет, Гарри, никуда ты не пойдешь. Ты выпьешь зелья, поужинаешь и поспишь до завтра. А утром я, может быть, отпущу тебя на занятия.
- Но, мадам Помфри, - начал Гарри, но наткнулся на решительный взгляд колдоведьмы и, тяжело вздохнув, стал размазывать кашу по тарелке.
Глава 3. Вторник, 27 октября.
Проснувшись, Северус сначала нашел у себя антипохмельное зелье, выпил его, а затем вылил во флакон сваренное им вчера зелье родства. С этим флаконом он направился в спальню. Там, в шкатулке, запечатанной всеми известными Снейпу защитными и запирающими заклинаниями, лежал медальон, подаренный ему Лили еще до их ссоры. Потом она свой подарок так и не забрала, что было знаком величайшего доверия. В медальоне хранилась прядь ее волос. В волшебном мире с таким подарком можно было сделать много плохого. Особенно, если ты - Пожиратель Смерти. Северус это понимал и поэтому берег медальон как зеницу ока.
Затаив дыхание, Снейп опустил в зелье два волоска: рыжий и черный. Он надеялся, что оно пожелтеет. Пусть Лили его не любила, но осознание факта, что у них есть сын, просто грело бы ему душу.
Зелье не изменилось. Северус ударил кулаком по столу. Ему ужасно захотелось разбить флакон о стену, но это был бы слишком театральный жест. Подобное он мог себе позволить только в кабинете Дамблдора, который не понимал высказанной мысли до тех пор, пока она не была подкреплена криком, битьем чашек и хлопаньем дверьми. Выдохнув, Северус аккуратно поставил флакон на стол и пошел в ванную.
- Дорогой, сегодня ты выглядишь хуже, чем всегда, - весело заметило зеркало.
- Разобью, - прошипел Снейп сквозь зубы. Он бы давно повесил магловское зеркало, но это не снималось, намертво прикрепленное к стене.
* * *
Гарри проснулся от того, что ему в лицо светило солнце.
- Доброе утро, - послышался заботливый голос.
- Доброе утро, мадам Помфри.
- Как себя чувствуешь?
- Прекрасно, - ответил Гарри, даже не соврав при этом. Такого хорошего настроения у него не было уже давно. Даже природа, казалось, была с ним согласна: после нескольких дождливых недель впервые выглянуло солнце.
- Сейчас завтрак принесу, - широко улыбнулась ему колдоведьма. Через несколько минут перед гриффиндорцем стоял поднос с чаем, тыквенным соком, тостами и джемом. Гарри тяжело вздохнул. Чай он просто не любил, тыквенный сок ненавидел, а от мысли, что ему нужно будет съесть что-то сладкое, его просто начинало мутить. Он и раньше считал, что завтраки созданы для того, чтобы его помучить. Гарри хотелось хлеба с майонезом, и котлету, и кофе, в крайнем случае, чашку молока(п/б: да так, боюсь, Драко на толстячка Поттера и не взглянет). Но ничего этого не было. За пять лет своей учебы Гарри ни разу не видел в Хогвартсе котлет. «Мать Рона их готовила, значит, - рассуждал подросток,- это не сугубо магловское блюдо. А что такое майонез во всем замке знают, наверно, только магглорожденные».
Видимо, Гарри скривился, потому что Помфри обеспокоенно на него посмотрела и спросила:
- Тебе плохо?
- Нет. Просто я не люблю эти продукты.
- Но это же ежедневный завтрак. У всех студентов такой.
- Ну и что? Почему я из-за этого должен его любить?
В ответ на эту реплику колдоведьма радостно заулыбалась. Гарри смутился:
- Почему Вы улыбаетесь?
- Ты мне перечишь. Ты не представляешь, как давно от тебя никто не слышал возражений.
- Извините, больше этого не повторится.
Помфри помрачнела:
- Расскажи лучше, что именно из завтрака тебе не по душе?
Гарри осмотрел поднос:
- Ну, я нормально отношусь к тостам.
- А остальное?
- Не люблю.
Колдоведьма окинула мальчика изучающим взглядом:
- Только с этого года?
- Нет, я и раньше не любил завтраки в Хогвартсе, но, когда есть аппетит, съешь хоть флоббер-червя, - ответил Гарри Помфри, а про себя добавил: - если первых десять лет жизни поесть удавалось очень редко, привередничать отучишься.
Мадам Помфри присела на стул и заботливо спросила:
- Что бы ты хотел на завтрак?
«Почему бы и не сказать?»- подумал Гарри, а вслух ответил:
- Хлеб с майонезом, котлету и кофе.
- Что такое май…, как его там? - Помфри выглядела обескураженной.
- Это такой маггловский соус. Солено-остро-сладкий. Впрочем, я могу обойтись и без него.
Колдоведьма тихо проговорила:
- Кофе студентам запрещено, - потом улыбнулась своему пациенту, - но я попробую,- Помфри подхватила поднос и ушла.
Минут через десять она вернулась с заказанным. Даже какой-то соус принесла. Гарри искренне ей улыбнулся и накинулся на еду.
- Тут немного, ты последнее время мало ел. Я боюсь, тебе может плохо стать. По-хорошему я не должна была тебе давать такие тяжелые про… - колдоведьма не закончила, удивившись выражению крайнего удовольствия на лице подростка.
«Как мало надо человеку для счастья, - подумал Гарри,- хлеб и котлета».
- Кстати, у меня такое чувство, что это не профессор Снейп тебя заклял, а ты его, - заметила Помфри, присаживаясь на стул.
- А что с ним, - Гарри уже все съел и наслаждался первой чашкой кофе за последние три месяца.
- Он сегодня за завтраком выглядел так, что у меня появилось желание его хотя бы недельку полечить.
