руководитель советской профсоюзной делегации председатель ВЦСПС Николай Михайлович Шверник. Он говорил:
«На одном из участков Западного фронта танк лейтенанта Гудзя спешил на поддержку атаки пехоты. Завязался горячий бой одного советского танка с 18 фашистскими. Один против 18. Советский танк методически выводил из строя один танк за другим. Вскоре на поле боя уже насч итывалось 10 сожженных и подбитых немецких машин. Тем временем наши славные пехотинцы наседали на врага, который не выдержал натиска и побежал. Танк преследовал отступающих, давил их гусеницами и расстреливал из пулемета. На поле боя осталось до 400 гитлеровских бандитов, которые никогда не увидят не только Москвы, но и Берлина. Несмотря на полученные танком 29 вмятин, героический экипаж машины оставался до конца боя, блестяще поддерживая пехоту».
В печати сообщалось, что после рассказа Н.М. Шверника о подвиге советских танкистов в Лондонском парламенте английские парламентарии, известные своей консервативностью, нарушив вековыетрадиции, приветствовали это сообщение стоя.
В исторической битве под Сталинградом Павел Гудзь, в то время уже майор, заместитель командира гвардейского тяжелого танкового полка прорыва, вновь в боевых порядках на самом острие атаки. В одном их неравных боев танк Гудзя был подбит вражеским снарядом. Слетела гусеница, танк застыл на месте и был объят пламенем. Пострадали все члены экипажа, в том числе майор Гудзь, получивший шесть проникающих ранений. Подоспевшие однополчане спасли экипаж, а командира срочно отправили в госпиталь.
В конце 1943 г. Павел Данилович после длительного лечения вновь на фронте. Двадцатичетырехлетний гвардии подполковник командует тяжелым танковым полком прорыва. И снова он в самой гуще боя.
В одном из тяжелых боев за Днепр Павел Данилович лишился кисти левой руки. Ваг как описывает этот эпизод боя Б. Яроцкий в книге «Алгебра победы», вышедшей в 1991 г. в издательстве «Молодая гвардия» и посвященной боевой жизни Павла Даниловича:
«Молодой подполковник Гудзь, командир тяжелого танкового полка прорыва, выполнял боевое задание по преодолению обороны противника на Днепре, имея в распоряжении оставшиеся от полка пять танков КВ. При подходе к Днепру танк командира полка был пробит из немецкого танка «Тигр» снарядом, угодившим в борт. Наводчик, заряжающий и стрелок-радист были убиты, а у командира перебита рука. Механик-водитель сумел наложить жгут, и Гудзь, превозмогая адскую боль, попытался вращать рукоятки наведения пушки. Однако осколки перебитой кости, словно зубы разъяренного хищника, впивались в мышцы. Боль затуманивала сознание.
— Нож!
Механик-водитель вынул финку.
— Отрезай! — скомандовал командир.
— Не могу, товарищ подполковник, — в отчаянии ответил тот.
— Приказываю!
— Лучше расстреляйте!
— Нож. Дай нож!..
Трясущимися руками механик-водитель протянул финку, и Гудзь перерезал себе сухожилие. Кисть — уже чужая — выскользнула из комбинезона».
Пройдя это тяжелое испытание, Павел Данилович не только не расстался с армией, но не пожелал оставаться в тылу. С протезом руки он возвратился на фронт, где под его командованием с неизменным успехом стал действовать 5-й отдельный гвардейский тяжелый танковый полк.
В мае 1944 г. боевой офицер был зачислен слушателем командного факультета Военной академии бронетанковых войск, которую в 1947 г. окончил с золотой медалью.
Первые мои личные впечатления о Павле Даниловиче относятся как раз к первому послевоенному пятилетию, когда я проходил учебу в академии БТВ. Гудзь, в то время окончивший адъюнктуру и ставший преподавателем академии, читал нам лекции по тактике бронетанковых войск. Тогда я еще не знал о боевых подвигах Павла Даниловича, а читаемый им предмет не относился к числу моих любимых. По этим двум причинам я, признаюсь, слушал эти лекции без должного внимания, о чем впоследствии весьма сожалел.
Много лет спустя мне довелось работать вместе с Павлом Даниловичем в составе государственной экзаменационной комиссии по выпуску слушателей академии БТВ 1981 г. К тому времени Павел Данилович, заместитель начальника академии БТВ, уже обладал всеми учеными степенями и званиями, перечисленными в начале статьи. Он принимал активное участие в подготовке и проведении первых учений с применением атомного оружия в Тоцком, где ему довелось провести передовой отряд-танковый полк — через эпицентр атомного взрыва. С середины 1954 по 1957 г. под его руководством в академии БТВ был разработан капитальный военно-теоретический труд по проблемам развития бронетанковых войск и их применения в операциях в условиях наличия у сторон ядерного оружия. В его послужном списке были должности заместителя и начальника кафедры тактики высших соединений академии БТВ. В составе специальной группы Генштаба П. Д. Гудзь разрабатывал проблемы стратегического развертывания вооруженных сил в случае ядерной войны.
Самое близкое мое знакомство с Павлом Даниловичем относится к 1985–1986 гг., последним годам моей службы в армии. К описываемому времени мне было уже за 60, я уже отслужил все положенные сроки и дав!ю подлежал увольнению из кадров вооруженных сил даже не в запас, а прямо в отставку. Однако мое командование решило по-другому.
Предстояли государственные испытания нового образца бронетанковой техники — боевой машины пехоты БМП-3, созданной КБ Курганского машиностроительного завода. Напомню, что ее главным преимуществом над серийной моделью БМП-2 являлся новый мощный комплекс вооружения, разработанный талантливыми тульскими оружейниками Василием Петровичем Грязевым и Сергеем Михайловичем Березиным под руководством известного ученого и создателя многих образцов современного оружия Аркадия Георгиевича Шипунова. Этот комплекс, предназначенный для поражения наземных и воздушных целей на дальносги до 4 км, представлял собой единый блок, состоящий из 100-мм орудия- пусковой установки для стрельбы тремя типами неуправляемых артиллерийских снарядов и пуска управляемых реактивных снарядов с наведением по лазерному лучу, 30-мм автоматической пушки с двумя видами боеприпасов и двухленточным питанием и 7,62-мм пулемета. Автоматизированная система управления огнем этой строенной установки включала в себя дневные и ночные прицелы и приборы наблюдения, лазерный дальномер, стабилизатор вооружения в вертикальной и горизонтальной плоскостях, баллистический вычислитель с датчиками входной информации.
В требованиях к конструкции машины была заложена возможность ее движения и ведения огня с ходу на суше и на плаву (до 3 баллов), а также возможность транспортировки ее по воздуху и десантирования парашютным способом. Машина должна была обладать высокой степенью защищенности от различных видов оружия массового поражения и способностью самоокапывания. Это разнообразие требований определило характер и масштабы государственных испытаний. Предусматривалось создание Государственной комиссии из специалистов Сухопутных войск (танкистов, артиллеристов, общевойсковых командиров, представителей инженерных войск, войск радиационной, химической и бактериологической защиты), Военно-воздушных сил, ВоенноМорского Флота, Воздушно-десантных войск, Войск ПВО, а также представителей практически всех отраслей оборонной промышленности.
Программа государственных испытаний предусматривала привлечение Юопытных образцов БМП-3, формирование и обучение испытательных подразделений из войсковых экипажей, проведение ходовых, стрельбовых и тактических наземных и морских испытаний. Климатические испытания предполагалось провести в жарких и пыльных условиях Туркестана, в высокогорных условиях Закавказья, зимой в Зауралье. При этих испытаниях подлежали проверке как работоспособность машины, так и условия обитания в ней экипажа и десанта. Программа предусматривала также целую серию специальных испытаний на полигонах и в войсковых частях Министерства обороны и научно-исследовательских учреждениях промышленности. Сюда относились испытания на противоснарядную, противопульную, противоминную, противорадиационную, противохимическую стойкость, стойкость к воздействию электромагнитных излучений и ударной волны ядерного взрыва, а также на плавучесть, остойчивость и возможность стрельбы
