СЦЕНА ТРЕТЬЯ
Детское Село
АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ: Зачем богемский ставишь ты хрусталь?
НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА: Мой друг, посуда – важная деталь.
С каким лицом гостей встречали мы бы,
Когда б не наши вилочки для рыбы?
Ты помнишь случай у мадам Гучковой?
Мы собрались. Хрусталь блестит в столовой.
Все ждут Керенского. Он входит наконец.
Вдруг, видим… нет салфеточных колец!
Прислуга – в обморок, хозяин – пулю в лоб,
Где стол был яств – теперь дубовый гроб,
Хозяйка – в монастырь, а дети – по приютам…
Вот как пренебрегать домашним-то уютом!
АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ: А помнишь, Маяковский ел ногами?
НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА: Ну, то был русский вечер с пирогами.
Кисель, овес, чуть-чуть клопов в буфете…
Мы принимали футуриста Маринетти.
В то время были все убеждены,
Что истинный мужик сморкается в блины.
Есенин объяснил, что это враки –
Простой народ в цилиндре ходит и во фраке.
АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ: Какое вкусное
А где вино? Же не вуа па!
НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА: Вон там, в шкафу, недалеко
Стоит бутылочка «Клико».
АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ: Твои Лозинские, боюс-с,
Предпочитают водку рюсс.
НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА:
Тут ананасов две корзинки,
Сюда балык и холодец…
АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ: Пойдет под водочку, подлец!
НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА: Пожалуй, вот и все для пира…
Да где ж Лозинские с Шапиро?
АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ: Идут! Босые…
НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА: Задержи!
Ну где фруктовые ножи?!
.....................................
НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА: Мадам, бонжур, месье, бонжур,
Я просто слов не нахожу!
АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ: Бонжур, месье, бонжур, мадам,
Позвольте, тапочки подам!
ТАТЬЯНА БОРИСОВНА: Одеты мы не по погоде…
МИХАИЛ ЛЕОНИДОВИЧ: Решили ближе быть к природе…
НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА: Комм хорошо! Приятно комм!
Мы тоже будем босиком!
АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ: Напомни, Туся, чтоб с утра
Я эту сцену внес в «Петра».
НАТАЛЬЯ ВАСИЛЬЕВНА: Прошу садиться, господа,
