Тыл — фронту

В связи с оборудованием госпиталей в школах № 6 и 2 (а школа № 1 была занята воинской частью) пришлось проводить огромную работу по организации учебы в других школах. Заниматься здесь стали в три смены — другого выхода просто не было.

Транспорт работал плохо. Приняли обращение к населению: «Построим силами общественности трамвай от Копейска до Челябинска!» Этот призыв нашел горячий отклик. С помощью специалистов разработали трассу, определили объем земляных работ, причем все это делалось бесплатно, после трудового дня.

В выходные дни в колоннах, с красными флагами, с музыкой шли на трассу выполнять работы. Шли трудящиеся предприятий и учреждений, шли домохозяйки и учащиеся. Участки своих работ каждый знал, так как они были распределены заранее. За два летних сезона трасса была готова. Помнится, тогда говорили, что в японской печати появилась статья. В ней сообщалось: несмотря на трудности военного времени, на Урале, в шахтерском городе Копейске, народ строит трамвайную линию. Да! Народ ее построил.

И. Н. ФИРСОВ,

секретарь Копейского горкома партии

Это письмо пришло из Литвы. Прошло много лет с тех пор, как эвакуированные литовцы жили и работали на Урале, а не забывают они о гостеприимстве уральцев.

Целый месяц эшелон с эвакуированными из Литвы шел по просторам России. Позади осталась прифронтовая полоса. Где-то в районе Калининской области прекратились налеты вражеской авиации. Как память о себе, стервятники оставили многочисленные пулевые и осколочные отверстия в стенах и крышах вагонов. Ехали люди, оставив дом и кров, родных и близких. Не было у них больших узлов и чемоданов — платье, рубашка, сбитые в переходах ботинки. Ехали молча, на узловых станциях кидались к репродукторам. А вести были неутешительные. Там, где десять дней назад жили эти люди, уже хозяйничал враг, устанавливая «новый порядок».

Конец июля 1941 года. Уральские горы, седые молчаливые скалы. Люди не отходили от дверей вагонов, смотрели, смотрели…

Поезд замедлил бег и остановился возле здания вокзала, над которым виднелось слово «Челябинск». По вагонам передали: «Приехали, нужно выгружаться». Но через некоторое время снова лязгнули буфера вагонов, и состав медленно тронулся.

Наконец поезд остановился возле одноэтажного здания. Станция Чумляк. Непривычно тихо и пустынно кругом. С любопытством глядели на прибывших женщины и ребятишки. Пришли какие-то люди и сообщили: «Дальше поезд не пойдет, здесь предстоит выгружаться». Опустели вагоны. Люди расположились в пристанционном садике. Откуда-то появились пшенная каша, хлеб, молоко…

Молодые мужчины и женщины тут же включились в работу, заменив ушедших на фронт. Косили сено, доили коров, убирали хлеб, возили его на элеватор. Но эвакуированные рвались на фронт, мстить за поруганную Литву, за кровь погибших отцов и матерей. В декабре 1941 года пришел долгожданный приказ: граждане Советской Литвы призываются в армию, в ряды 16-й Литовской дивизии.

Давно отгремели залпы войны, земля залечила раны. Но никогда не изгладится из памяти гражданский подвиг простых людей Южного Урала, раскрывших свои объятия эвакуированным, деливших с ними горе и радость, хлеб и кров. Сколько добра, душевной теплоты мы ощущали в тех непривычных условиях! Тепло ваших сердец согревало нас в самые суровые морозы, вселяло надежду.

И мы, пережившие четыре тяжелых года вдали от родной Литвы, потерявшие многих родных и близких, как самую светлую память храним в своем сердце доброту уральцев. И рассказываем об этом своим детям, чтобы и они знали, как в тяжелую годину братья с Урала протянули руку помощи эвакуированным жителям Советской Литвы.

Я. Радис,

сотрудник газеты «Советская Литва» (г. Вильнюс)

Из документов партийного архива Челябинского обкома КПСС

За 1941—1943 годы на Южном Урале (в Челябинской области и входящей в ее состав Курганской) было принято 483 военно-санитарных поезда, около 220 тыс. раненых и больных (треть из них в тяжелом состоянии). Через месяц после начала войны, к моменту приема первого военно-санитарного поезда, область уже располагала десятью госпиталями. А на 31 декабря 1941 года насчитывалось уже 73 госпиталя, в которых лечилось 24,5 тыс. раненых воинов.

Не было чужой беды

Наш госпиталь располагался в Челябинской школе № 27. Уже 1 июля 1941 года в здании все было готово, чтобы принять раненых. И когда прибыл первый санитарный эшелон, встречали его все — врачи, медсестры, санитары. На привокзальной площади было много народу. Мы разместили раненых по палатам, и началась наша трудная работа. Все делали с большим желанием. Часто сутками не выходили из госпиталя, работали за санитаров, помогали врачам, обрабатывали раны, накладывали повязки, шины, гипс, протирали спины, делали массаж, кормили лежачих, выносили на свежий воздух — спасали раненых от смерти. Отдавали все, что могли, — сердце, душу, облегчали страдания. И не уставали, а работали бегом. Многие из раненых возвращались вновь на фронт, но были и горькие минуты, когда бойцы умирали, а нам приходилось их хоронить.

Очень помогали шефы, местные жители. Они дарили тумбочки, вышитые салфетки, посуду, раненым приносили подарки. Особенно бойцы были рады, когда приходили дети — пионеры. Они приносили книги, давали концерты и старались как-то развеселить раненых. Часто в госпитале не хватало лекарств, бинтов, ваты. Тогда стирали окровавленные бинты, чтобы утром их прогладить и сменить повязки бойцам. Использовали лекарственные травы, которые нам приносили школьники.

Е. В. СЫЧЕВА,

медсестра госпиталя

Наш госпиталь специализировался на лечении огнестрельных ран бедра и нижних конечностей. Но поскольку он располагался недалеко от вокзала (в здании нынешнего института культуры), нам нередко доставляли раненых и с другими видами поражений. Им требовалась немедленная помощь. Все операции были, как правило, трудоемкими.

Врачи и весь медперсонал работали самоотверженно. Домашние, семейные заботы приходилось отодвигать на второй план. С отдыхом, свободным временем не считались, забывая, сколько в сутках часов. Ночь или полдень — оперировали, выхаживали «тяжелых», как маленьких детей, берегли их самочувствие, как самое дорогое. А оно на самом деле было дорогим, потому что это было самочувствие наших защитников, которым снова после выздоровления предстояло возвратиться на фронт.

Помогали нам, очень помогали жители Челябинска. Работницы шефствующих предприятий не просто ухаживали, а выхаживали наших больных: читали газеты и журналы, писали письма, утешали и подбадривали, заботились о моральном самочувствии бойцов, приносили чего-нибудь домашненького, выкраивая из небольших семейных пайков. Группой общественниц с ЧТЗ руководила Александра Николаевна Линькова, а группой с ЮУЖД — Клавдия Филипповна Пузикова. Их помощь была поистине незаменимой.

Т. С. МИРЮЩЕНКО,

врач госпиталя

Больше трех лет работала я в Златоустовском госпитале. Помню, каких душевных мук стоило это нам, молодым и старым санитаркам. Тяжело было видеть страдания бойцов. Мы ухаживали за ними, как могли, подбадривали, пели песни, писали от их имени письма родным. Отдавали, когда надо, свою кровь для переливания раненым. Тяжело было провожать на фронт выздоровевших бойцов. Но во сто крат тяжелее провожать в последний путь тех, чьи раны оказались неизлечимыми…

М. ВЕДЕШКИНА,

санитарка госпиталя