Ее змея на снимках

Уоркинг Расселл Ее змея на снимках

Расселл Уоркинг

Ее змея на снимках

Перевела Нонна Чернякова

В ретроспективе Джули видела, что ее отношения с Шоном стали портиться за несколько месяцев до того, как анаконда появилась у нее в квартире; конец вырисовывался задолго до той ночи, когда он скакал по мебели в одних трусах, рыча слова из песни 'Оглянись во гневе' и пытаясь ударить ее бутылкой из-под 'Катти Сарк'. Но после того, как он сфотографировал змею, рухнуло всё. Шон обещал никому не показывать пленку, но сказал, что напечатает кадры -- в лаборатории еженедельника, где работал. Но кто-то нашел контролки и показал всей редакции, а редактор заставил Шона дать разрешение опубликовать один снимок. Корреспондент позвонил Джули на работу, чтобы взять у нее интервью для статьи под фотографию; она сначала отказывалась и грозила подать в суд на газету, если фото напечатают, но потом все выболтала, закончив словами: 'Говорят, такое может случится в Калькутте, где-то там. Но в Сиэттле, в Магнолии?'

На бумаге ее комментарий выглядел глупо, и священник, занимавшийся спасением душ в самой убогой части города, написал в газету: 'Бедные и несчастные нашего общества с удовольствием поменяли бы свои подстилки из газет и скамейки в парке на дом в Магнолии, даже тот, где в унитазе появляется рептилия'. На следующей неделе профессорша -- специалист в науке о женщине из университета штата Вашингтон, -- ответила священнику альтернативной интерпретацией библейской аллюзии: в настоящем мифе, по ее словам, змея была лесбиянкой -- любовницей Евы, и вместе они породили мир и человечество. В обоих случаях газета дала тот же снимок змеи, но меньшего формата. Потом Джули нечаянно услышала в своей конторе, как старший адвокат делился с кем-то, что он вырезал саму статью, письма и все снимки и повесил их внутри кабинки в мужском туалете. Он хихикал: 'Не ты ли это сделал татуировку у нее на бедре?' 'Тс-с-с, -- сказал другой, -- Мне кажется, она сидит сейчас в соседней комнате.' В тот же вечер она велела Шону выметаться.

Самым ужасным было то, что Джули не знала, с каких пор змея присутствовала поблизости. Она решила, что, может быть, кто-то из друзей Шона проник к ней домой и пошутил, и, хотя Шон взбесился, когда она это сказала, и чуть не порвал картинку, которую снимал со стены (сюрреалистическую литографию мягкой, свесившейсяс небес Космической Иглы), она вспомнила по крайней мере один прецедент: однажды Барт положил отрезанную им лапу бабуина в емкость с проявителем в лаборатории Шона. Она боялась даже думать о том, что змея могла проползти по трубам из канализации; когда Шон предложил такой вариант, она поджала ноги и ее передернуло от ужаса.

В то утро, когда всё случилось, Шон завтракал в своем обычном углу и придумывал смешную подпись под фотографией на коробке -- олимпийская чемпионка жевала хлопья, и изо рта у нее капало молоко. Джули закричала в ванной. Позднее Шон говорил журналистам, что его первой мыслью было: забыл опустить сидушку, и она уселась на керамику. Но она продолжала вопить, и он понесся по коридору узнать в чем дело. Джули, в одном халате, распахнула дверь настежь и завизжала: 'Шон! Смотри сюда!' Кулаки ее были сжаты, и, тронув ее за руку, чтобы дала ему пройти, он почувствовал, как она дрожит.

'Что?'

'Смотри!' -- Она показала на унитаз. Шон подошел поближе, и гримасничая, стал заглядывать. Гладкий зеленый предмет, похожий на коровью кишку, обвился вокруг унитаза, и оба его конца терялись в кашице из размокшей бумаге. Он пожал плечами и поделился своим наблюдением: 'Пожалуй, это самая большая какашка, которую я когда-либо видел в своей жизни.'

'Это змея!' сказала Джули, покраснев от ярости.

'Змея?'

'Да.'

'Откуда она взялась?'

'Не я ее сюда принесла, это точно. Я просто услышала какие-то звуки в воде, встала посмотреть, и вот пожалуйста. Хорошо еще, что она не пыталась меня укусить, а то я бы умерла.'

Шон сказал: 'Я думаю, что в своей жизни эта тварь видела более аппетитные места.'

Джули бросила в него феном. Он нагнулся, фен ударился о зеркало и упал на пол. Змея начала корчиться, разбрызгивая воду на ковер.

'Ты что, я просто пошутил,' -- сказал он. Шон стоял и смотрел на унитаз. 'Потрясающе. Подожди секунду,' -- сказал он змее и выбежал из ванной.

К тому моменту, как он вернулся с фотоаппаратом, Джули принесла мотыгу из сада и пыталась вытянуть тело змеи. 'Великолепно,' -- обрадовался Шон и начал снимать.

'Да положи ты свой чертов аппарат и подай мне руку,' -- попросила она.

'О'кей. Одну секунду. Подожди. Можешь поднять ее повыше? Хорошо. Прекрасно.' -- Шон снял фотоаппарат с шеи и положил его на раковину. 'Ладно, давай теперь мне мотыгу. Я ею займусь.'

Он тянул мотыгу, но змею заклинило и она не шевелилась. Шон повернулся, начал тянуть, упираясь ногой в унитаз, но подскользнулся и чуть не упал через открытую дверь в душ. Потом немного передохнул.

'Как она умудрилась там так застрять?' -- размышлял он.

Джули сказала: 'Я попробую смыть, пока ты тянешь.'

Она нажала рычажок большим пальцем, вода закрутилась до самого края и полилась на пол.

'Поддается,' -- прокряхтел Шон.

'Какой конец идет вперед?'

Он ослабил хватку и посмотрел на нее, вытирая бровь. 'Может, стоит поискать топор?'

'Топор?'

'Башку ей оттяпать, когда вылезет.'

Через минуту Джули принесла ржавый топор с поцарапанной грязной рукояткой. Она расставила ноги для устойчивости и замахнулась топором. Лезвие ударилось в потолок, и кусочки штукатурки посыпались ей на волосы.

Шон возмутился: 'Ты что делаешь? Ты же мне голову отрубишь.'

Джули чуть опустила топор. 'Я хотела приготовиться.'

'Смывай еще раз,' -- сказал Шон. Он вытянул змею еще на несколько дюймов, и из унитаза послышался щелчок.

'Что это?' -- спросила Джули.

'Кажется, у нее спина вывихнулась.'

'Ой, какой ужас!'

'Смывай опять.'

Капли пота падали с лица Шона на пол. Он ворчал, но продолжал тянуть. Змея слабо извивалась. Шон уперся одной ногой в край унитаза, перенеся вес тела на другую, и потянул со стоном. 'Пошла,' -- выдохнул он. Выскочил хвост, и Шон упал спиной в открытую дверь душа.

'Хватай ее! -- заорал он. -- Не давай ей уйти.'

Джули схватила змею за хвост. 'Шон,' -- сказала она, от ужаса переходя на высокие ноты. Хвост у змеи был мягким, и его мышцы продолжали работать в руках Джули. 'Шон, да подними ты зад и помоги мне!'

Это был момент, который позже она расценила как переломный в ее отношениях с Шоном: тот вскочил на ноги и схватил фотоаппарат с раковины. 'Один сек,' -- сказал он и начал снимать. Один снимок оказался фатальным для того, что, как она полагала, было любовью к Шону: фотография ее рук и кистей (ногти длинные, острые и накрашенные) в то мгновение, когда она держала хвост анаконды, растянувшийся на четыре фута от унитаза; ее халат с готовностью распахнулся, и сбоку кадра запечатлелась стройная нога. По тому, что оказалось на фотографии, можно было подумать, что она голая.