рассеялось.
Это все оттого, наверно, что она его тоже не забыла: «Нужно было забыть его или умереть. Ведь нельзя же до конца дней нести в душе такой груз. Нельзя! Надо забыть все, чего бы это ни стоило - забыть. Но оно не забывается, вот горе в чем».
Ничто не ушло и не исчезло бесследно, хотя Маргарита уже не помнила, кто сшил ей из лепестков бледной розы туфли и как эти туфли сами собой застегнулись золотыми пряжками, а в волосах блеснул королевский алмазный венец -приближалась полночь великого бала, и оркестр под управлением короля вальсов уже окатывал ее волшебными звуками, а вокруг били, шипя, фонтаны, и шампанское вскипало пузырьками в трех бассейнах-хрустальными, кажется, они были...
Ничто никуда не исчезло, и всесильный Воланд по-прежнему беспомощен, хотя ему ведомы многие тайны Вселенной, кроме, может быть, самой сокровенной, которую хранит королева, возведенная им на трон любви. Кстати, это было ему легко и приятно - возвести на трон женщину, которую сопровождает величие и которой сопутствует слава - необъявленное величие и нешумная слава. Королева
