Воспоминания были не самые приятные. В тот раз он наткнулся на поселение, состоявшее сплошь из детей и подростков не старше двадцати лет. Что стало с взрослыми – он так и не выяснил. А детишки за эти десятилетия жизни без надлежащего воспитания и опыта предыдущих поколений превратились в общину каннибалов-язычников. Пошта только чудом смог сбежать из этого проклятого места, и с большим наслаждением отметил его на карте жирным крестом, что означало «Выживших нет!»
– Ясно-понятно! – Пошта спешился и ласково погладил Одина по мощной шее. Сталкеры настороженно продолжали наблюдать, но стрелять в незнакомца пока не спешили. – А я вот, знаете ли, по горам сюда и шел. Видимо, провидение и спасло меня от встречи с этими милашками. Кстати, а откуда они взялись?
– Это виноградные улитки. От радиации их как на дрожжах разнесло. Но траву теперь не едят, наши умники решили, что белка от зелени таким тушам маловато. И улитки эти тепереча мясо жрут. Всю долину подчистую вылизали. Окромя их, нас и поморников никого не осталось. Умники говорят, что через годик- другой улитки друг друга жрать начнут.
– А если не начнут? – поинтересовался Пошта, усаживаясь на нагретый солнцем бетон навеса. – Что если они, по теории эволюции, отрастят себе ноги или еще какие-нибудь приспособления, и смогут забираться на горные склоны?
– Могет и так случиться, – Поште показалось, что под стеклом шлема сталкера с дробовиком мелькнула улыбка, – но приятнее думать, что эти слизняки сами себя схарчуют.
– Приятно, не спорю, – согласно кивнул Пошта. – Только я вот одного не пойму: с чего это вдруг та тварь, что вашего товарища поймала, прям взорвалась от радости?
Повисла еще одна тяжелая пауза, из чего Пошта сделал еще один вывод – к погибшему сталкеры испытывали большую симпатию, и его смерть для них явно была трагедией.
– Семецкий, кхм… – наконец подал голос доселе молчавший абориген, судя по всему, совсем еще мальчишка. – Он ее последней гранатой подорвал. Они на нас неожиданно напали, мы в обычный рейд вышли, разведать обстановку в городе. Остановились у родника воды набрать. Родник хороший, не «фонит», скважина на большой глубине залегает. Тут Юра шорох подозрительный в кустах услышал, пошел проверить… А через секунду он уже орет – ему улитка в ногу вцепилась…
– У них хоть и тело что твой холодец, но зубы имеются, – перебил его старший сталкер, – А еще дрянь какую-то выделяют, навроде парализующего яда. Хоть капля этого яда тебе на кожу попадет – через десять минут зови гробовщика мерки снимать…
– Копать-колотить, – грустно потупил взор Пошта. – Хороший мужик, значит, был ваш Семецкий.
– Семецкий-то наш! А вот ты чьих будешь? – наконец-то аборигены отошли от безумной погони и приступили к допросу невесть откуда взявшегося незнакомца. – Только не говори, что местный, я всех жителей Штольни в лицо знаю. И что это за чудище такое, на котором ты ездишь?
– Кто чудище? – натурально удивился Пошта. – Один что ли? Да нормальный конь!
– Хлопчик, где же это ты видел, чтобы конь о восьми ногах был, да еще и зеленой масти? – захохотал старший сталкер. Его товарищ недоуменно переводил взгляд то на него, то на предмет обсуждения.
– Как где? В степи казаки еще и не на таких ездят, – пожал плечами Пошта. Услышав его слова, старик резко перестал смеяться.
– В степи? Казаки ездят? Да ты откуда, бес, взялся?
– Я? Из Джанкоя.
За разговорами прошло немало времени, солнце успело превратить тени сталкеров из карликов в великанов. Аборигены поведали Поште о том, что поселение выживших в городе действительно существует. Несколько сотен человек успело найти спасение в штольне – секретном военном объекте времен холодной войны, который был построен почти сотню лет назад. Штольня представляла собой сооружение противоатомной защиты, специально созданное для подобных ситуаций. Советское правительство выбрало удобную бухту для размещения подземной базы подводных лодок. На левом берегу бухты величественно возвышалась Генуэзская крепость, чьи камни истончались морскими ветрами более трех тысяч лет. Напротив нее и был обустроен секретный объект под кодовым названием «Объект 825ГТС».
Объект был огромный, его подземный водный канал тянулся через всю гору, и оба выхода были искусно замаскированы различными приспособлениями и сетями. Они перекрывались батопортами, вес которых достигал полутора сотен тонн. Но пользовались обитатели штольни только южным входом со стороны бухты – путь в открытое море для них нынче был не только не актуален, но и опасен. Многие из тех, кто нес вахту у северного выхода, слышали ночною порой, как кто-то царапает и колотит массивную дверь батопорта.
– Повезло вам с этой штольней, – Пошта извлек из подсумка свежие фильтры для противогаза. Замена отработанных была чистой показухой для местных – он давно уже мог дышать зараженным воздухом крымских просторов без всяких последствий для здоровья. Глядя на его манипуляции, сталкеры торопливо засобирались. Запас кислорода у них тоже был на исходе, а сменные фильтры в этих краях – дефицит. – А как спрятаться успели?
– Вояки выручили. До Катаклизма штольню сперва местный народец потихоньку разбирал на цветной металл. Затем государство решило здесь музей сделать, отремонтировало и восстановило объект в былой красе, – старший из сталкеров, который назвался Чернецом, внимательно изучал площадку под навесом, на котором они укрывались от улиток. – А стоило им только порядок навести, как военные решили объект обратно забрать и по его прямому назначению использовать. Но только подлодки там больше не ремонтировали, современные посудины оказались слишком большие. Вот и сделали там базу на случай нападения вероятного противника с моря.
– Какого вероятного противника? – удивился Пошта. – Мы же тогда ни с кем не воевали!
– Главное было бы что защищать, а противник всегда найдется! – подал голос Слимак, младший сталкер. Чернец согласно кивнул и подал рукой знак, что внизу все чисто. Люди выстроились в цепочку и стали аккуратно спускаться.
– А дальше что было? – продолжил расспросы Пошта. Он шел расслабленно, зная, что опасности поблизости нет. Иначе верный Один не стоял бы совершенно спокойно, пощипывая жухлую травку. Пошта только отметил, что и радиоактивный фон здесь в пределах нормы, раз конь отважился грызть местную флору.
– Дальше? Да все просто и даже буднично. Обычный день, солнце, море, туристы… И тут солдаты с матросами засуетились. Несколько кораблей военных вдруг из бухты в море сорвались, военные своих домочадцев по городу собирали и в штольню уводили. И только часа через два сирену включили. Многие даже не поняли, в чем дело, – люди же на отдых приехали и предпочитали не обращать внимания на причуды местного населения. А кто посмекалистей, в штольню побежал. И я с сыном в том числе… – Чернец кивнул в сторону Слимака и замолчал на несколько минут, погрузившись в омут тяжелых воспоминаний. В это время они уже оказались на площадке под навесом. Прямо перед ними, укрывшись в глубокой нише, располагались огромные многослойные створки батопорта, охраняющие вход в штольню.
Что стало с теми, кто остался по другую сторону спасительных стен Объекта, Пошта выяснять не стал. Он уже слышал десятки подобных историй: отчаянный стук в гермодвери, приглушенные крики, мольбы о спасении и яростные проклятия. А потом тишина. Ему было интересно совсем другое – что стало с выжившими?
Пошта заглянул под навес, проведать, как дела у улиток. Те и не думали никуда уходить, деловито ползали вдоль границы подъема. Одна из тварей решилась было попробовать подняться вверх, но движение вверх ей явно давалось с большим трудом. Преодолев за пару минут чуть меньше метра, улитка дала задний ход.
Ее товарки, не теряя времени даром на бесполезные попытки забраться на гору, уже доедали погибшую особь. Это было не самое приятное зрелище, и Пошта поспешно отвернулся.
– Ну что, хлопцы, как будем через них прорываться? – поинтересовался он у аборигенов. – Лично у меня боезапас небольшой, на всех этих милашек точно не хватит.
– А нам и не нужно пули на них тратить, – старик встал и указал рукой на вершину горы. – Видишь, вон тропка петляет? Это кратчайший путь на противоположный склон, а там второй вход в штольню.
– Ясно-понятно, – покивал Пошта, и только спустя несколько мгновений понял смысл сказанного. – Эй, подожди! Ничего не ясно! Ты же говорил, что там выход в море, и он заварен. Да и к тому же отвесный
