Вероятно, какие-то материалы, позволявшие заподозрить Чехову, попали к ним с архивами нацистской контразведки. Да и тот факт, что русская эмигрантка, вхожая в ближайшее окружение Гитлера, не была репрессирована или отправлена в лагеря, благополучно возвратившись из России за рубеж, свидетельствовал против нее. Но достаточных доказательств у западногерманских, американских и британских спецслужб не имелось и собрать их не удалось.
Что ж, тогда ей нанесли удар другим способом. Просто распространили слухи, что она работает на КГБ. В период «холодной войны» подобное обвинение было в глазах западных обывателей несмываемой грязью. От Чеховой отвернулись прежние поклонники, с ней порвали контакты многочисленные друзья, ей устраивали обструкции, перестали приглашать на какие бы то ни было мероприятия, приемы, в гости. Но и в Советском Союзе ее руководители и покровители попали в это время в разряд «врагов народа». Это ознаменовало конец ее деятельности как в мире искусства, так и в мире разведки.
Ольга Чехова осталась в Западной Германии, жила скромной жизнью ушедшей на покой актрисы. Оставила дневники, где, конечно же, вела только личные записи, не сказав ни слова об основном деле своей жизни. В этом она не открылась никогда и никому из своих близких и друзей. И умерла в Мюнхене в 1980 г.
ОРГАНИЗАЦИЯ «КРАСНАЯ КАПЕЛЛА». Оставшиеся в живых члены этой сети Леопольд Треппер («Жильбер»), Виктор Сукулов («Кент») и Йозеф Венцель схлопотали в Советском Союзе по 15 лет за «измену Родине». Осужден был и гауптштурмфюрер Хайнц Паннвиц.
Впрочем, судя по воспоминаниям Треппера, сидеть ему довелось в льготных условиях, в тюрьме для высокопоставленных заключенных. На работы не гоняли. И он пишет, как его сокамерники-генералы, тоже обвиненные в измене, дабы скоротать время, играли в домино, сделанное из остатков хлеба. А если уж хлеб оставался несъеденным в послевоенной советской тюрьме, то это был, можно сказать, «курорт». Вероятно, и у других его соратников условия содержания были подобными — все они заключение пережили относительно благополучно.
При послесталинских амнистиях Треппер освободился в 1954 г., Сукулов в 1956 г., Венцель тоже где- то в это время. Он уехал в Чехословакию, Сукулов поселился в Ленинграде. А Треппер вернулся в родную Польшу. Здесь перенес еше одну крупную встряску — польская компартия начала кампанию гонений на евреев. Треппер эмигрировал в Париж. Издал во Франции книгу воспоминаний «Большая игра». Несмотря на пребывание за решеткой и последующие неприятности в Польше, он остался ортодоксальным коммунистом. Поэтому с политической точки зрения его мемуары получились крайне противоречивыми. С одной стороны, он пытался осуждать «сталинский режим», но с другой — упрямо отстаивать непогрешимость «линии партии» (причем в то же самое, сталинское время). Умер он во Франции в 1982 г.
Хайнц Паннвиц обрел свободу в 1955 г., когда Хрущев после визита в СССР Адэнауэра решил отпустить всех германских пленных, «задержавшихся» на стройках по восстановлению разрушенного ими в войну советского хозяйства. Но Паннвиц за вынужденное пребывание в России остался не в обиде. Очевидно, его тоже содержали прилично, не в обычном трудовом лагере. А если бы он находился в Европе в период послевоенной охоты на нацистских преступников, его почти наверняка выдали бы чехам. Которые за работу в пражском гестапо и за участие в «чистках» после смерти Гейдриха охотно вздернули бы его рядом с капитаном Ростоком, уничтожившим Лидице.
Ну что ж, советские спецслужбы спасли жизнь одному преступнику, да еще и оказавшему огромную помощь во время войны — почему бы и нет? Я специально показал выше, что и на Западе укрывали многих. Тех, кого считали полезными для себя. А Паннвиц вернулся в Западную Германию, устроился на приличную должность в одном из банков г. Штутгарта, жил мирно и счастливо. Время от времени выполнял поручения западногерманских разведывательных служб. Но были и сигналы, что он все еще работает на русских.
В 1964 г. Паннвица разыскал французский писатель Жиль Перро. На интервью отставной гауптштурмфюрер согласился, но на вопросы отвечал уклончиво. Когда Перро поинтересовался, почему он в 1945 г., по сути, добровольно отправился в Советский Союз, Паннвиц сказал: «Возможно, я решился на это, так как чувствовал, что могу еще один, последний раз послужить Германии. Точно так же возможно, что я отправился туда потому, что на протяжении длительного времени достаточно искренне имел с ними контакт. На мой взгляд, лучше оставить эту проблему открытой…» В ходе диалога Паннвиц сделал одно весьма прозрачное признание: «Я никогда не руководил спектаклем. Прямой и открытый контакт с русскими был установлен не по моей инициативе. Что я мог значить, когда все уже было сказано и сделано? Только поддерживать связь между Москвой и группой людей в Берлине. Я никогда не включился бы в это дело, если бы не имел поддержки и защиты». Паннвиц ушел из жизни, будучи уже на пенсии, в 1970-х гг.
СОВЕТСКИЙ «ЦЕНТР». Лаврентий Павлович Берия после войны по-прежнему руководил советской стратегической разведкой, курировал развитие науки, Спецкомитет по созданию атомной промышленности. Совмещение этих постов стало весьма благоприятным для успеха ядерных разработок. Разумеется, мы не будем повторять чепуху, будто тупые русские заимели атомную бомбу только благодаря разведке, похитившей секреты у американцев. Но, получая данные об американских исследованиях и их результаты, советские ученые во главе с Курчатовым смогли избежать многих ошибок зарубежных коллег, обойтись без ряда промежуточных экспериментов, быстрее разобраться, какие направления разработок являются более, а какие менее перспективными. Все это помогло сберечь и верно направить научные силы, сэкономить для государства и народа, пострадавших в войне, огромные средства. И создать ядерное оружие в кратчайшие сроки, лишив США монополии. Что, в свою очередь, избавило Россию от угрозы атомного шантажа, предотвратило новую крупномасштабную войну и обеспечило нашей стране полвека мирного развития и процветания. Да в общем-то, сказывается до сих пор, ведь только благодаря наличию ядерного вооружения Западу даже в нынешних условиях все еще приходится считаться с Россией.
После смерти Сталина Берия составил правящий «дуумвират» с председателем Совета Министров Маленковым. Сам Лаврентий Павлович стал первым заместителем председателя правительства плюс руководителем МВД, слитым с МГБ. Про замыслам Сталина, которые он начал реализовывать под конец жизни, как раз и предполагалось передать основную власть от партийных органов государственным. Именно Берия, а не Хрущев, начал разрушение раздувшейся системы ГУЛАГа. Осуществил первую массовую амнистию, выпустив на свободу 1,2 млн. заключенных, имевших сроки от 5 лет и ниже. Строительные и производственные главки, входившие в систему лагерей, были из подчинения МВД переданы отраслевым министерствам, а сам ГУЛАГ — в ведение министерства юстиции. Были урезаны права Особого совещания при МВД, прекращены многие дела, началась масштабная перетряска органов госбезопасности с увольнениями и арестами сотрудников, применявших незаконные методы.
Берией планировались крупные экономические и политические реформы, призванные оздоровить и упрочить Советское государство — примерно такие же, как впоследствии осуществил Китай. Предполагалось ослабление роли партии и перераспределение ее полномочий в пользу государственных органов. Задумывалось создание зон свободного экономического развития, частичный переход от колхозов к фермерскому хозяйству. Располагая исчерпывающей информацией разведки, Лаврентий Павлович осознавал и пагубные последствия заведомо неравной, заведомо разорительной военно-технической гонки вооружений. Поэтому предполагал от «холодной войны» перейти к диалогу и нормализации отношений с Западом. Но реализоваться этому было не суждено. Бывший троцкист Н. С. Хрущев организовал переворот, Берия был свергнут и расстрелян.
Не исключено, что вместе с ним была похоронена и тайна Мюллера. Как свидетельствует Серго Берия, сын и домашнее «доверенное лицо» Лаврентия Павловича, его отец не регистрировал общим порядком некоторых особо ценных своих агентов. Например, видных зарубежных политиков, дипломатов, общественных деятелей. То есть таких людей, информация о работе которых на Советский Союз в случае утечки вызвала бы негативный международный резонанс и прочие нежелательные последствия. Берия учитывал, что подобные утечки полностью исключить нельзя при любой степени засекречивания — сведения могут просочиться через перебежчиков на Запад, «двойников», вербовку сотрудников МГБ. Поэтому на таких «особых» агентов личные дела не заводились вообще. И о них знал лишь сам Берия и несколько лиц, осуществлявших непосредственную связь с ними. Лиц, заведомо умевших держать язык за зубами. Мюллер по всем пунктам вполне подходит под упомянутую категорию агентов. А значит, даже в
