пенаты.
Ребенок мой наконец–то перестал орать и удивленно поглядывал по сторонам. Родители и муж пребывали в радостном блаженстве. Родители – потому что впервые оказались на востоке. Муж – потому что восток был его родиной.
Мой муж — араб. Хотя, когда я его так называю, он бъет себя кулаком в грудь и гордо заявляет: 'Я не араб, я – ливанец'. Русско–европейским (американским) браком уже никого не удивишь в России. А вот при словосочетании 'муж–араб', у 90% людей вытягиваются лица, в глазах появляется любопытств, а в голосе – жалость.
'Он у тебя черный?', 'Бьет?', 'Какая ты по счету жена?' и т. д. и т. п.
В России НИЧЕГО не знают о Востоке.
Мы выходили из самолета, погружаясь во влажно–жаркую ночь, в запахи специй, жасмина, кофе и кальяна. В полуобморочном состоянии, безумно устав (ребенок не слезал с рук весь долгий день) , я брела на встречу к родственникам.
Знакомство со свекровью состоялось на российской территории годом раньше, когда она приезжала в гости. Теперь мои родители наносили ответный визит. Я… тоже думала, что приеду в гости на неделю. Думала…
Странные ощущения. Очень странные. Время, кажется, остановилось, и ты понимаешь, что находишься на другой планете.
Мама бросилась в объятья свекрови, расцеловала встречающих нас племянниц (3 штуки) , сестру мужа, и еще кого–то из родни (4 штуки) . Вся родня ринулась лобызать моего испуганного ребенка. Который не давался, истошно вопил и отбивался всеми частями тела. Я уже была готова к харакири, но муж, быстро погрузил нас в машину и мы отправились в дом свекров.
Было 2 часа ночи.
О чем мечтает человек после тяжелого путешествия? О теплом душе и сладком сне.
Не тут–то было. В квартире был аншлаг. Свекр, старший брат мужа с женой, младшая сестра с женихом, еще один младший брат, дети (в количестве огромной толпы) и 2 служанки. Праздничная иллюминация (все люстры и лампы были включены) ослепила, как только мы переступили порог дома. Мои родители, перецеловавшись с родственниками, которых не было в аэропорту, впали в культурно– эстетический шок. Квартира их поразила.
Огромные ее площади, помпезно–богатейский стиль аля 'Петродворец', мраморные полы и широкие лоджии - балконы, на которых помещается семейство в 20 человек.
Не успев поразиться самой, я уже бегала за ребенком, который веселился с другими детьми и норовил упасть. А семья, усевшись на балконе, попивала пепси со льдом и арабский кофе без сахара.
— Гуд! Итс, фо ю! – дружественно махал руками свекр в сторону ночной панорамы Ливана, которую мы все лицезрели с балкона 9 этажа. Шелковое небо с россыпью звезд, томный, теплый воздух, мерцающие огни далеко в горах и темное море, которое я вижу в ночи – и это все для меня?
Праздничный ужин в 3 часа ночи прошел мимо. Успокаивая истерику ребенка, который упал с дивана на мраморный пол, думается не о еде. Вскоре я присоединилась к воплям сына. Мама деревянной скалкой нервно измельчала таблетки валерьянки для рыдающих в ночи.
Арабская родня затосковала. Наверное, именно в этот момент они поняли как крупно 'попали'. Русская. Христианка. Истеричка. В тряпочку не молчит. Окрутила их сына, который ослушался воли родительской и всеж–таки женился на русской, христианке (и далее по списку). Моя участь была решена.
…А горы здесь рыжие… как мои волосы. И земля рыжая. И даже солнце.
Первый день в Ливане запомнился долгой прогулкой по горячему Бейруту.
Мы ехали в автобусе по улицам города. Все другое. Автобусы, люди, дома, воздух.
Не успела выглянуть в открытое окно, как рядом пристроился мотоцикл с двумя гарными арабскими хлопцами, которые махали руками и ногами, усиленно давили на гудок и чуть не протаранили автобус. Больше в окно я не высовывалась.
В полдень вышли на Рауши – главную набережную города, которая была пуста. Кроме нас с мужем, его брата и моего папы на прогулку в самое пекло выбрались еще пара человек.
Вернувшись домой, мы застали 'чудную' картину – сын сидел в окружении мешка чипсов и конфет и пробовал очередные приношения от ливанской бабушки. Надо сказать, что раньше он всю эту химически– ядовитую гадость не ел. В Ливане же другая система питания – детям с полугода разрешают пить газировку и кушать чипсы. Глаза мои расширились.
— Когда вы ушли, малыш стал плакать, мы пошли на улицу и купили ему вкусненького. Зато теперь он не боится тэту Сару (тэта – бабушка по–арабски), — сообщила радостно свекровь.
Порция 'даров' досталась и мне. В коридоре свекровь протянула упаковку трусов.
Нет, она не хотела обидеть, она хотела сделать доброе дело – приодеть бедную–несчастную русскую девочку. Почувствовав себя сиротинушкой, я разглядывала трусы в полоску, (еще к тому же на размер больше) и думала, как бы культурно от подарка отказаться…
Родственники мужа ничего не знали о России и русских. Абсолютно ничего! Старший брат мужа спросил однажды, есть ли у нас львы и… мотоциклы…
Первые дни жизни на чужбине – это постоянные гости–родственники, которые приходят каждый день, чтобы познакомится и поздравить с благополучным прибытием.
Если учесть, что у родителей мужа по 10 братьев–сестер с каждой стороны, а у тех – по столько же своих детей (ну может не 10, а меньше – по 8) , так вот, не успевали мы выпить кофе с одними, как через 30 минут приходили другие. (Имена и лица всех тетушек, дядюшек, кузин и кузенов я запомнила спустя пару лет) .
Гости часто приходят без предупреждения и ловят вас прямо у порога, когда вы, ничего не подозревая, собираетесь уходить.
Гости, соседи, родня… неиссякаемый поток. Все сидят в салоне или на лоджии – пьют кофе и разглядывают русскую невестку. Непередаваемые ощущения зоопарка, когда ты – экспонат, хоть и не в клетке.
Через две недели ливанского вояжа мои родители вернулись домой. И началась 'бытовуха'.
В 6 утра просыпалась служанка свекрови, двигала мебель и мыла полы.
В 7 утра свекр устраивал побудку семье, созывая всех пить кофе.
Каждый день по графику отключали электричество (военное прошлое страны давало о себе знать) , с водой тоже была 'напряженка'. Но, не смотря на бытовую сторону, восток очаровывал. Незаметно. Исподволь. Я еще не знала, что полюблю его.
Стоял чудесный осенний вечер. Жара спала. Я укладывала ребенка, как вдруг в квартире начался скандал. Отец мужа поругался с 24–х летней младшей дочерью. Ор стоял немыслимый. Свекр стучал кулаком по столу, ругался (и даже матом) , а его дочь 'вопила' не меньше. Отстаивая право на любовь! Проблема заключалась в том, что девушка хотела выйти за муж за своего двоюродного брата. Но отец был категорически против, потому что терпеть не мог своего родного брата – отца потенциального жениха дочери. Дочь ушла из дома в ночь. Мой муж побежал успокаивать несчастную сестру. В 3 часа ночи они вернулись. Но свекр с отступницей не разговаривал 2 месяца.
Глава 3
Мы – не рабы. Рабы – не мы.
О несчастной женской доле.
Здесь, на востоке все не так. Все не то. Еда, люди, погода, язык.
Хм, вскинет бровь удивленный читатель, такое везде встречается. Встречается, но даже Америка и Европа нам родные, уже по тому, что мы многое знаем о западной цивилизации. Хотя бы из книг и фильмов. Разлагающийся капитализм пришел–таки в страны бывшего Советского Союза. И люди открыли для себя Америку не только в образе джинсов и гамбургеров.
