Введение в Ветхий Завет

Боге, Который становится храмом Нового Иерусалима (Откр. 21, 22).

Очевидно, что создаваемый Богом мир с самого начала отнюдь не совершенен («безвиден, пуст») и даже подвержен угрозе («тьма над бездной»). В оригинале «бездна» обозначена словом, однокоренным с именем вавилонской богини Тиамат, ее аналогом в древней Элладе является Хаос. Во многих религиях древности первоначалом является Хаос, из бездны которого на свет появляются боги, энергии, люди. Мир в этом случае управляется слепым роком, «фатумом». Гомер восклицает в «Илиаде»: «нет существа несчастнее, чем человек!» А боги и сами порой не знают собственной судьбы: громовержец Зевс вопрошает о своей участи у особых богинь судьбы Мойр. Но для Библии бытие Бога и наличие бездны совершенно несоизмеримы. Бездна реальна не для Бога, Он многократно выше ее, но она является реальной проблемой для создаваемого мира. Бог творит мир не из подручного материала, не из глубин Самого Себя, а «из ничего». Это ВЗ-ное выражение означает, что Творец специальным творческим актом (по-библейски, «словом»: «и сказал Бог…») приводит мир и каждое существо, духовное или материальное, из небытия в бытие, дарит это бытие. Т. о., постепенно возникающий мир, приходя в бытие, «отвоевывает» себе пространство у небытия. И тогда то, что для Бога не существует, небытие, «ничто», оказывается для мира враждебной бездной, всегда готовой поглотить мир обратно. Эта «тьма над бездной» в другой системе координат будет названа зловонным дыханием «князя века сего» — диавола. Но Бог не только оберегает беззащитный мир, Он терпеливо и заботливо трудится над его совершенствованием: в выражении «Дух Божий носился над водою» слово «носился» в оригинале означает «заботился» — «как птица носится с птенцами» (св. Ефрем Сирин), «вода» — первозданная стихия (более точно: «Дух Божий носился со стихией, благоустраивал космос»).

Отцы Церкви в первых строчках Библии усматривали прикровенное для ВЗ указание на троичность Бога:

во-первых, в оригинальном тексте стоит «В начале сотворил Боги небо и землю», — столь странное несоответствие единствен. и множеств. чисел, и далее, в Быт 1, 26: «сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему…», а во-вторых, с самого начала мы узнаём о Боге как Причине всего сущего, т. е. Отце, как о произнесенном Слове («Логосе»), приводящем мир в бытие и как о Духе, несущем миру благодатное устроение. Некоторые Отцы полагали, что «в начале» можно перевести как «в Сыне, посредством Сына».

Процесс творения вселенной Богом описан в виде семи «таинственных» дней. Существует несколько гипотез, объясняющих это описание. Буквальное истолкование «дня» как 24-часовых суток не выдерживает критики не потому, что Бог не может создать мир за это время; знаменитая фраза «у Господа один день как тысяча лет» (см. Пс 89, 5) доказывает наличие особых, «Господних» дней, которые оказываются длительными периодами. Существует «визионерская» гипотеза, рассматривающая «дни» творения как последовательные видения, открытые Моисею. Современные западные богословы Гальбиати и Пьяцца, выделив в рассказе о творении восемь фрагментов и проведя параллели (свет — светила, твердь небесная и вода — птицы и рыбы, суша — звери, флора — человек, ее вкушающий), сводят форму изложения к жанровым особенностям древней священной литературы. В критической литературе часто говорится о простом заимствовании Быт. 1 из древнейшей мифологии.

Однако все эти мнения не охватывают главного. Автор Бытия («Бытописатель») опирается на личное откровение от Бога. При этом, он живет не в вакууме и прекрасно знаком с древними преданиями о творении. Если автор Бытия — Моисей, это тем более понятно, ибо с одной стороны он имел знание Бога, а с другой — знание основ религии Египта. Вдохновенное постижение бытописателя исправляет искаженную грешным человечеством мифологию, открывает истинный образ и истинный замысел Творца. При этом в картине созидания мира автор выделяет именно семь периодов, хотя их можно выделить и восемь, и три (три вида природы: неживая; одушевленная — флора и фауна; одухотворенная — человек). Он так поступает скорее всего затем, чтобы поставить эти этапы творения в некоторое соответствие с семя днями еврейской недели, где каждый день рассматривался как Божий дар, а кульминацией была суббота. Поэтому главный духовный смысл «Семиднева» таков: творение нашего мира есть священнодействие Бога. Каждый творческий «день» начинается «накануне»: и был вечер, и было утро. Из небытия в бытие, из тьмы во свет приводится всякая тварь. И по сей день в Церкви каждый день считается с предыдущего вечера — это священное время.

В первый день Бог творит свет и отделяет его от тьмы. Т. к. о небесных светилах будет сказано лишь в четвертом дне, то древние толкователи иногда говорят о духовном свете, или об ангелах и их отделении от духов злобы. Современные комментаторы, исходя из гипотезы «большого взрыва», отождествляют этот свет с первоначальной вспышкой. Но в тексте сказано, что Бог назвал свет днем (день внутри «дня», т. е. наш обычный день), а тьму — ночью (т. е. не та, внешняя тьма над бездной, а обычная темнота) (Быт 1, 5); поэтому здесь дело не в том, что автора заботит механизм происхождения света от светил, а то духовное соображение, что в нашей земной жизни каждый день напоминает о Боге (мы и говорим: «каждый Божий день»), ибо свет — знак присутствия Божия, а ночь напоминает о небытии.

Во второй день Бог создает небесную твердь, отделяющую воды под ней от вод над ней (Быт 1, 7). Судя по всему, здесь идет речь о чуде, создающем уникальную возможность жизни на Земле — атмосфере. Воды под ней — это воды в прямом смысле, а наднебесные воды — стихии космоса.

В третий день появляется земная суша, ограничивающая господство воды, на суше появляется растительность трех основных видов (1, 11). В четвертый день взор бытописателя видит на прояснившемся небе солнце, луну и звезды. В космогонии древних народов небесные светила часто обожествлялись, а тут они всего лишь послушные органы огромного небесного механизма, их назначение — светить и отсчитывать время (1, 14). Еще светила нужны для «знамений». Знамением светила могут быть в трех смыслах: во-первых, как ориентиры для путешественников, жрецов, ученых, во-вторых, как устойчивые религиозные символы (даже сейчас мы воспеваем: «Христос — Солнце правды»), а в-третьих, что особенно характерно для древних людей, как тревожные или благодатные знаки Божьей воли (ведь именно звезда привела волхвов к колыбели Господа Иисуса (впрочем, это не имеет никакого отношения к магической астрологии)).

В пятый день появляются рыбы, птицы и пресмыкающиеся, а в шестой день — млекопитающие. Всей фауне Бог дает повеление плодиться и размножаться. Это заповедь земного воспроизводства. Животных Библия называет «живой душой» (1, 20). Здесь «душа» — это просто жизнь, витальная энергия. Откровение ни в коем случае не уравнивает душу человека и всей остальной природы: растение — это просто живая пища, а животное имеет душу-жизнь, кончится жизнь — умрет душа.

Каждый день получает Божие одобрение: рассматривая его результат, Бог «видит, что это хорошо». При этом Бог только «слово» произносит, потом всё само создается, потом Бог рассматривает и одобряет. «Небо и воздушное пространство прекрасны, земля и море прекрасны. Вселенная обязана Божественной благодати именем „космос“, которым нарекли ее греки и которое означает „украшение“» (св. Иларий Пиктавийский).

2.2. Человек и первые заповеди

Но вот во «второй половине» шестого творческого дня Бог, задумав сотворить человека, делает это совершенно не так, как раньше. «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему … И сотворил Бог человека по образу Своему… мужчину и женщину сотворил их… создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лицо его дыхание жизни, и стал человек душею живою». (Быт 1, 26, 27; 2, 7). Впервые сказано о внутреннем совете Бога в Самом Себе. Впервые Бог непосредственно участвует в механизме создания (вдунул «дыхание» = «духа»). Впервые тварь создается не просто по повелению, а по «образу» Божию. Слова «образ» и «подобие» в еврейском языке синонимы, но т. к. текст во второй раз говорит только об «образе» (замыслил «по образу и подобию», а сотворил только «по образу»), то Отцы Церкви используют эти термины в разных смыслах. Под «образом Божиим» (т. е. отображением) понимается вся совокупность свойств человека, отличающих его от всего остального творения.