отношение к формированию выдающегося человека.
Гениями рождаются почти все, а негениями становятся главным образом по собственной инициативе.
Такое утверждение идёт вразрез не только с популярным мнением о врождённой гениальности, но и с выводами английского ученого-универсала Френсиса Гальтона (1822–1911).
В 1849 году он изобрел печатающий телеграф, опубликовав его описание. Проводил географические и этнографические наблюдения в Африке, за два года преодолев 1700 миль. За книгу об этом путешествии Географическое общество наградило его золотой медалью. В тридцать четыре года он стал членом Королевского общества (академии).
Когда английские войска вместе с союзниками высадились в Крыму, воюя с Россией на стороне Турции, Гальтон изобрел «алтископ», позволяющий смотреть из укрытия, не высовываясь (тип перископа). Его атлас «Метеорографика, или Метод нанесения погоды на карту» открыл важный метод метеорологии. Наряду с известными тогда циклонами он установил существование центров с высоким давлением воздуха (антициклонов), где воздушные потоки идут по часовой стрелке.
Увлекшись антропологией, Френсис Гальтон основал биометрию и биостатистику. Стал основоположником «психометрии», используя метод тестов и «типового портрета» для характеристик личности. Начал новую эру в криминалистике, создав дактилоскопию — учение о кожных узорах и отпечатках пальцев.
В книге «Наследственный гений, его законы и последствия» (1869) он доказывал, что таланты, психика, интеллект наследуются. Предположил: «Подобно тому как с помощью тщательного отбора нетрудно получить такую породу лошадей или собак, у которой быстрота бега представляла бы качество не случайное, а постоянное, или добиться какого-либо иного результата, в таком же роде, — точно так же было бы делом вполне осуществимым произвести высокодаровитую расу людей посредством разумных браков в течение нескольких поколений».
Идея заманчивая. Если благодаря искусственному отбору создано множество продуктивных пород скота и сортов растений, то почему бы таким способом не «облагородить» род человеческий?
Он основал евгенику, искусство улучшения рода человеческого. На эту тему писал, в частности, выдающийся советский генетик Н. К. Кольцов (за что был раскритикован). Принципы евгеники вошли в идеологию германского нацизма, утверждавшего преимущества арийской расы, предназначенной для создания сверхчеловека.
Первые крупные военные победы фашистов, казалось бы, подтвердили миф о высшей арийской расе. Сокрушительное поражение Третьего рейха от СССР показало: советский человек морально и духовно сильней «арийской белокурой бестии».
Впрочем, идея борьбы с наследственными дефектами имеет смысл и значение. На этом основана медицинская генетика. А вот с выведением улучшенных «пород» людей ситуация прямо противоположная.
Если бы гениальность зависела от врождённых качеств, то среди многочисленных потомков выдающихся людей непременно проявилась бы драгоценная россыпь талантов. Ничего подобного нет.
В детстве и юности гениальные люди обычно ничем не выделялись среди сверстников (редкое исключение — сэр Френсис Гальтон). А ведь наследственные качества должны проявляться с младенчества.
… В одной из книг я как-то написал, что гениями рождаются все, а негениями становятся. При случае спросил об этом утверждении специалиста по генетике человека A.A. Малиновского (сына выдающегося ученого и философа A.A. Богданова).
Он поддержал эту мысль.
Человек становится личностью не по рождению, а в результате воспитания и обучения. То же — для высших животных, имеющих развитый головной мозг. В результате искусственного отбора можно получить продуктивные породы скота, скакунов, разновидности кошек и собак. Но их интеллектуальный потенциал не возрастает, а почти всегда снижается по сравнению с дикими родственниками.
Законы генетики оказались много сложнее, чем предполагал Гальтон.
У него троюродным братом был великий Чарлз Дарвин. Их общий дед Эразм Дарвин написал философскую поэму «Храм природы», где упомянул о естественном отборе. В роду Дарвинов было немало талантливых ученых.
«Наследственный гений»? Нет. По семейной традиции в детях воспитывали уважение к интеллектуальному творчеству, интерес к познанию природы. Это передал им Эразм Дарвин не биологически, в виде «генов гениальности», а воспитанием и образованием.
У близких родственников знаменитых личностей больше, чем у других, возможностей добиться успеха. Есть потомственные кузнецы, плотники, пекари, краснодеревщики, слесари, стеклодувы, так же как лётчики, моряки, чиновники… Значит ли это, что у них передаются по наследству какие-то особенные способности кузнецов, пекарей, слесарей, моряков, чиновников?
Михаил Ломоносов не имел дедом выдающегося мыслителя. Это не помешало ему стать величайшим ученым своего времени. А одаренный незаурядными умственными способностями Гальтон не стал великим ученым, подобно Чарлзу Дарвину (который в своей автобиографии отказал себе в каких-либо выдающихся способностях). Почему? Главная причина: Гальтон не вполне корректно работал с фактами.
Важное требование научного метода: надо отдавать приоритет фактам, которые не укладываются в рамки данной гипотезы или опровергают ее. Об этом забывают многие исследователи, увлеченные своими идеями. Наиболее выдающийся из них — Френсис Гальтон — так и не сделал великих научных открытий. Хотя его достижения заслуживают уважения.
Почему за последние десятилетия, когда ученых миллионы, крупных теоретических открытий нет? В технических науках они удивительны. Но в познании природы и человека ничего подобного нет. Скажем, расшифровка генетического кода или клонирование животных в теоретическом плане ничего особенного не дали.
Наука превратилась в отрасль интеллектуального производства. Для серьезных исследований необходимы сложное оборудование, затратные эксперименты и экспедиции. Если в обществе преобладает стремление к прибыли, максимальному и скорейшему обогащению, какой олигарх потратит свой капитал без надежды на доход в обозримом будущем?
И ещё. Ученый проходит долгий путь ученичества. Требуется следовать указаниям руководителей, учитывать мнения рецензентов и оппонентов. На работе поначалу приходится выполнять задания заказчиков и научных начальников. В годы, когда бурлит энергия и фантазия, молодой учёный имеет ограниченные возможности для смелого творчества.
В XIX столетии было иначе. Выдающиеся исследователи, у кого творческий путь или молодость пришлись на тот век, видели своей целью искание истины, познание природы, человека, общества. Это трудно, а то и невозможно совместить со стремлением сделать карьеру, обогащаться, а уж тем более угодить начальству или бизнесмену.
Свое величайшее достижение — учение о биосфере, области жизни на планете, — Вернадский создал по собственной инициативе как синтез комплекса наук, а не только минералогии, кристаллографии, геохимии, в которых он был специалистом.
Неужели интеллектуальный потенциал современных ученых резко снизился по сравнению с их предшественниками? Вряд ли. Есть немало интересных мыслителей, энтузиастов-оригиналов. Но их становится всё меньше, а проявить свои способности им всё труднее.
Есть еще одна особенность, присущая энтузиастам: выход за пределы собственной жизни, чувство единства с прошлым и будущим. Таким был, например, Джордано Бруно. Он пошёл на смерть мужественно, во имя чести, высокого чувства собственного достоинства. Знал, что «смерть в одном столетии дарует жизнь во всех веках грядущих!».
Николаю Кибальчичу было двадцать восемь лет, когда его в 1881 году приговорили к смертной казни за участие в покушении на жизнь царя. Перед смертью он не молил о пощаде, а создал «Проект воздухоплавательного прибора», став основоположником освоения космического пространства ракетной техникой. Он писал: «Если же моя идея после тщательного обсуждения учеными-специалистами будет признана исполнимой, то я буду счастлив тем, что окажу громадную услугу Родине и человечеству».
