помоги мне. Не толкайте меня, Эблинг, скажите спасибо, что не тащу вас под душ. Сними с него туфли, Тори. Завтра надо вытащить его на воздух, пока он совсем не зачах. Посмотрите на себя, Эблинг, вы скоро паутиной зарастете. Хотите есть?
Эблинг Мис покачал головой и капризно проворчал:
— Пусть завтра ко мне придет Магнифико.
Байта подоткнула ему под бок одеяло и сказала:
— Завтра к вам приду я с чистым бельем. Вы примете ванну и отправитесь на ферму подышать воздухом.
— Не пойду, — ответил Мис слабым голосом. — Я занят, понимаете?
Его редкие волосы рассыпались по подушке и светились, как нимб.
Психолог прошептал тоном заговорщика.
— Разве вы не хотите скорее найти Второй Фонд?
Торан резко повернулся к Мису и присел у его изголовья.
— Вы уже что-то знаете о нем, Эблинг?
Психолог выпростал руку из-под одеяла и слабыми пальцами схватился за рукав Торана.
— Решение о создании Фондов было принято на конференции психологов, председателем которой был Хари Селдон. Торан, я обнаружил материалы конференции. Двадцать пять длинных пленок. Кое-что я уже просмотрел.
— Ну и что?
— На основании этих материалов человеку, хоть что-то смыслящему в психоистории, не составит труда определить координаты нашего Фонда. Если вы умеете читать уравнения, вы постоянно будете сталкиваться с упоминаниями о нем. Упоминаний же о Втором Фонде я до сих пор не встретил. Его почему-то обходили молчанием.
— Значит, он не существует? — нахмурился Торан.
— Кто вам это сказал? — сердито крикнул Мис. — Он безусловно существует. Просто о нем меньше говорят. Не афишируют ни его координат, ни роли в будущей истории Галактики. Понимаете? Второй Фонд главный. От него зависит судьба человечества. Мул еще не победил.
— Пора спать, — распорядилась Байта и выключила свет.
Торан и Байта молча вернулись в свою комнату.
На следующий день Эблинг Мис в последний раз в своей жизни вымылся, переоделся, вдохнул свежий воздух и погрелся под лучами солнца. Вечером он снова спустился в огромное подземелье библиотеки и больше уже не вышел оттуда.
В последующую неделю жизнь шла по заведенному распорядку. Солнце, освещавшее Неотрантор, поблескивало маленькой звездочкой в ночном небе Старого Трантора. Фермеры были заняты весенним севом. В университетском городке было пустынно и тихо. Казалось, что во всей Галактике так же пустынно и тихо, а Мул — не больше, чем страшная сказка.
Так думала Байта, наблюдая, как Торан закуривает сигару и пытается отыскать кусочек неба среди металлических башен и шпилей.
— Хороший день, — сказал Торан.
— Да. Ты ничего не забыл, Тори?
— Кажется, ничего. Полфунта масла, полтора десятка яиц, фасоль — все записано.
— Смотри, как бы тебе не сунули овощей прошлогоднего урожая. Между прочим, ты не видел Магнифико?
— Видел, за завтраком. Сейчас он, наверное, в библиотеке, вместе с Эблингом просматривает книги.
— Ну ладно, не задерживайся. Яйца нужны мне уже к обеду.
Улыбнувшись и помахав рукой на прощанье, Торан отправился на ферму.
Байта смотрела ему вслед, пока он не скрылся в нагромождении металла.
У дверей кухни она остановилась, оглянулась и вошла в колоннаду, ведущую к лифту, который отвез ее в подземелье.
Эблинг Мис, воплощенная жажда познания, прирос к окуляру проектора.
Он не оглянулся на звук шагов Байты. Магнифико, свернувшись клубочком, сидел на стуле рядом с Мисом, не сводя с него пронзительного взгляда.
— Магнифико, — тихо позвала Байта.
Магнифико вскочил на ноги и услужливо прошептал:
— Да, моя госпожа?
— Магнифико, Торан ушел на ферму и не скоро вернется, а я забыла дать ему важное поручение. Будь другом, отнеси ему записку.
— С радостью, моя госпожа. Я всегда готов тебе служить, если могу быть хоть чем-то ничтожно полезен.
Байта осталась одна с Эблингом Мисом, который до сих пор даже не двинулся.
— Эблинг, — она положила руку ему на плечо.
— В чем дело? — капризным тоном крикнул психолог, вздрогнув. — Это вы, Байта. Где Магнифико?
— Я отослала его. Мне нужно поговорить с вами наедине, Эблинг, — сказала Байта, подчеркивая каждое слово.
Психолог хотел отвернуться к проектору, но рука, лежащая на плече, неожиданно оказалась сильной и твердой. Мис сильно похудел с тех пор, как начал работать в библиотеке. Трехдневная щетина не скрывала нездоровой желтизны лица, плечи заметно ссутулились.
— Магнифико сидит здесь целыми днями, — начала Байта. — Он не мешает вам, Эблинг?
— Нет-нет, абсолютно! Он сидит очень тихо и не докучает мне вопросами. Иногда приносит пленки. Удивительно, он всегда знает, что мне нужно, словно читает мысли. Не прогоняйте его от меня.
— Эблинг, вас это не настораживает? Вы слышите меня, Эблинг? Вас это не настораживает?
Байта ногой придвинула стул и села напротив психолога, глядя ему прямо в глаза, как будто хотела вырвать оттуда ответ.
— Что вы имеете в виду? — удивился Мис.
— Я имею в виду то, что слышала сначала от капитана Притчера, а затем от вас самого: что Мул управляет эмоциями людей. Не кажется ли вам, что Магнифико является исключением из этого правила?
Ответа не было.
Байта подавила желание хорошенько встряхнуть Миса.
— Что с вами, Эблинг? Очнитесь! Магнифико был шутом Мула. Почему же ему Мул не внушил любви и преданности? Магнифико единственный из видевших Мула, кто ненавидит его.
— Что вы, Бай! Мулу не нужна любовь и преданность Магнифико. Преданным должен быть генерал, а шут должен испытывать к своему господину страх, — голос психолога звучал все увереннее. — Разве вы не замечаете, что Магнифико пребывает в постоянном, чуть ли не патологическом страхе?
Неужели вы думаете, что для человека такое состояние естественно? Со стороны Магнифико просто смешон. Наверное, и Мулу был смешон его страх, а кроме того, полезен. Именно страх внушил Магнифико то представление о Муле, которое он распространил по Фонду.
— Вы хотите сказать, что Магнифико говорил о Муле неправду? — спросила Байта.
— Он искренне заблуждался. Его ослепил страх. Мул не супермен, а скорее всего, человек весьма посредственных физических данных, которому забавно было предстать в глазах бедного Магнифико гигантом. Впрочем, — добавил психолог, махнув рукой, — ни Мул, ни Магнифико меня больше не интересует.
— Что же вас интересует?
Мис сбросил руку Байты с плеча и отвернулся к проектору.
— Что вас интересует? — повторила Байта. — Второй Фонд?
Психолог бросил на нее быстрый взгляд.
