вашему знаменитому выступлению. А в конце концов он мог и еще раз сделать то, что он уже сделал. Тем более что задача была гораздо проще.
— Я вас не совсем понимаю.
Доктор Кэлвин встала и оправила костюм. Она, очевидно, была готова уйти.
— Я хочу сказать, что есть один случай, когда робот может ударить человека, не нарушив Первого Закона. Только один случай…
— Когда же?
Доктор Кэлвин была уже в дверях. Она спокойно произнесла:
— Когда человек, которого нужно ударить, — просто другой робот.
Она широко улыбнулась. Ее худое лицо сияло.
— До свидания, мистер Байерли. Я надеюсь, что еще буду голосовать за вас через пять лет — на выборах Координатора.
Стивен Байерли усмехнулся!
— Ну, до этого еще далеко…
Дверь за ней закрылась.
Пораженный, я уставился на нее:
— Это правда?
— До последнего слова, — ответила она.
— И великий Байерли был просто робот?
— О, этого мы никогда не узнаем. Думаю, что да. Но когда он решил умереть, то распорядился, чтобы его тело уничтожили, так что доказать теперь ничего невозможно. И потом — какая разница?
— Ну, знаете…
— Вы тоже разделяете предрассудки против роботов. А зря. Он был очень хорошим мэром… Вот и все, — произнесла Сьюзен Кэлвин, вставая. — Я видела, как все это начиналось, — с того времени, когда бедные роботы еще не умели говорить. Больше я уже ничего не увижу. Моя жизнь окончена. Вам предстоит увидеть, что будет дальше.
Я больше не видел Сьюзен Кэлвин. Месяц назад она умерла.
