говорю — прямо как железнодорожное расписание!
А тут на тебе, сбой! Я поручил специалисту самостоятельно начать наблюдение за женщиной и провести операцию в любой удобной обстановке. Он выследил ее, заминировал машину. Но ситуация вышла из-под контроля. В ее машину сели какие-то бандиты и взлетели на воздух… Самое интересное, что бандиты, судя по всему, ее же и преследовали, нашу фигурантку. Похоже на то, что в квартире на улице Ландау киллер убил связанную с бандой девицу, и братва решила провести свое следствие…
Второй собеседник слушал рассказ с живейшим интересом.
— И какова диспозиция на данный момент? — поторопил он вопросом.
— Держим наружку, поставили телефон на прослушивание… Наверное, дам специалисту последний шанс, пусть постарается.
— Хорошо, все интересное, что удастся прослушать, передавайте мне. Особенно когда будете давать киллеру наводку на операцию. Мы его подстрахуем.., по-своему подстрахуем, — тот, кому докладывали, мрачно усмехнулся. — Вахмистр должен забеспокоиться, почувствовать, что у него земля горит под ногами. Нужно подтолкнуть его к активным действиям. Но до чего же везучая эта девчонка! — В голосе прозвучало невольное восхищение. — Это уже больше чем везение.
Пожалуй, мы ее можем использовать против Вахмистра… Вы хорошо поработали, — он поднял глаза на своего собеседника и улыбнулся ему холодной невыразительной улыбкой, — вот вам маленький аванс, когда дело подойдет к концу, сумма будет значительно больше.
Перед водителем оказался плотный конверт. Тот кивнул и спрятал конверт в карман.
«С одним делом покончено, — думала я, бодро шагая от остановки автобуса к собственному дому. — Слава Богу, я больше никогда не увижу своего ненаглядного! И хоть следует признать, что если бы он не подцепил в субботу ту девку, то убили бы меня, но почему-то благодарности за это я к ненаглядному совершенно не испытываю. С бандитами я разобралась с помощью моего черного» друга, так что угрожать ни мне, ни ненаглядному больше никто не будет, а оставшиеся деньги — компенсация за моральный и физический ущерб. Однако успокаиваться мне рано, потому что какой-то козел в кожаной куртке хочет меня убить. За чтобы это? Хотя он-то, верно, и сам не знает, за что. Его наняли. Да-да, я столкнулась с профессиональным киллером, правда, не очень удачливым. Это говорит только о том, что тот, кто его нанял, пожалел денег и нанял не очень хорошего киллера. И еще, мне пока что просто везло. Да-да, вот так: всю жизнь не везло, а теперь везет. Чего не скажешь о тех трех бандитах, которые взорвались в злосчастной копейке''.
Я прислушалась к себе. 'Ведь это я, совершенно обыкновенная женщина, не обладающая никакими особенными способностями, только что отправила на тот свет троих вооруженных и очень опасных бандитов.
Но, во-первых, они все трое этого заслуживали, а во-вторых, мне, конечно, сильно помог тот черный киллер'. А хорошо бы и с ним тоже как-нибудь разобраться… Но, — возразила я сама себе, — главное — это знать его работодателя, а то можно утомиться, если киллеров на тот свет отправлять, и когда-нибудь очередной противник окажется ловчее меня'.
Внезапно я рассмеялась. Иду и спокойно рассуждаю о таких диких вещах. Еще в прошлую пятницу я и думать не могла, что в моей жизни появится столько нового и.., интересного. Да-да, опасности и риск, даже смертельный, для меня лучше, чем дурацкая работа в магазине. Ай да Катя Дроздова, незаметная тихоня, как называли меня в школе!
Я распахнула дверь своей парадной и с размаху проскочила первые три ступеньки лестницы, как вдруг какая-то тень мелькнула в закутке за мусоропроводом. Я так и застыла с поднятой ногой. Сердце ощутимо стучало где-то внизу живота. Я боялась повернуться к мусоропроводу спиной, казалось, что тогда высунется оттуда дуло пистолета и раздастся выстрел. Мне представилось, как отвратительно я буду выглядеть, лежа на грязном лестничном полу. Господи, какая чушь лезет в голову перед смертью!
В лестничном окне мне привиделось какое-то движение, я в панике сообразила, что бежать уже поздно.., вот сейчас раздастся хлопок…
«Мяу!» — послышалось от мусоропровода, и огромный серо-полосатый кот самой помойной наружности мягко приземлился у моих ног.
— Тьфу, черт! Напугал как, — отшатнулась я. — Там больше никого нет?
Кот посмотрел презрительно — в руках ничего нет, значит, ничего не дам. Сердце нехотя возвращалось на место, туда, где ему положено быть. Все мои амбиции растаяли как дым, хватило нескольких минут панического ужаса. Теперь я стояла на пустой лестнице и боялась сделать шаг вперед, — а вдруг все-таки там, за мусоропроводом, кто-то стоит?
«Если я немедленно не возьму себя в руки, будет поздно, я либо свихнусь и попаду в психушку, либо дам себя убить, и неизвестно еще, что хуже».
Я решила встретить опасность лицом к лицу. К черту всех киллеров, пусть стреляют в грудь, а не в спину! Развернувшись на пятках, я одним прыжком оказалась в злополучном закутке. Там, естественно, никого не было. Какая же я дура!
Но.., что это? На полу валялась целая куча одинаковых окурков. Он стоял здесь и ждал меня! Снова накатила паника, но на этот раз я справилась с ней достаточно легко.
«Спокойно, милая, — сказала я себе, — где же это ты видела киллера, который будет стоять часами в парадной, как пьяный бомж, и ждать свою жертву? Не хватало еще, чтобы дворничиха тетя Нюра его метлой выгоняла!»
Нет, никого тут не было, то есть был, но какой-нибудь подросток… Я резво взбежала на третий этаж и позвонила в дверь собственной квартиры.
— Вам кого? — испуганно спросила мать из-за двери, она в глазок не узнала меня в таком прикиде.
Отца еще дома не было.
— Случилось что-нибудь, Катя? — спросила мать, разглядывая джинсы и бейсболку.
Ого, это для мамули прогресс! Обычно она никогда не задает вопросов.
— Да все нормально, мам, — рассеянно ответила я, крутя ручку телевизора, — хотелось поглядеть утренние новости.
Ничего интересного мне по телевизору не сообщили. Видно, информация о взрыве машины на Витебском вокзале еще не дошла до эфира. Итак, у меня есть еще немного времени, нужно взять себя в руки и употребить его с пользой. На работу я, разумеется, не пойду — пусть они там все провалятся вместе с Аллой Федоровной.
— Мам, отец скоро придет?
— К двенадцати будет, ты же знаешь.
Я выпросила у матери хозяйственную сумку, застегивающуюся на «молнию», выложила туда все деньги из колготок, переоделась и убежала.
Через полтора часа, в полдвенадцатого, мать вернулась с продуктового рынка. Когда в дверях повернулся ключ, я только-только успела присесть в кухне передохнуть. Мать вошла в кухню и остановилась на пороге в полном изумлении.
Шведские кастрюли «Цептер» — полный комплект — серебрились на полках. На кухонном столе впритирку стояли: кофеварка, электрический чайник, тостер и кухонный комбайн. На стене вместо старых ковшиков висели тефлоновые сковородки («Тефаль» — ты всегда думаешь о нас!) и разные кухонные приспособления — мне некогда было разбираться, хватала все подряд.
Новые занавески топорщились на окне.
С обеденного стола навсегда исчезла вытертая клеенка, он был покрыт белой кружевной скатертью.
— Там в коробке — чайный сервиз, — нарушила я продолжительное молчание, — но если тебе он не понравится, то можно поменять на другой. А все старые кастрюли я выбросила.
Мать подошла к окну и потрогала занавески, потом протянула руку к чайнику и отдернула, как будто он был горячий.
Раздался звонок в дверь, это отец вернулся с дежурства. Его тоже ждал сюрприз.
Когда я вошла в комнату, отец тупо разглядывал новые японские телевизор и
