что этот красавчик, оказывается, боится крови. А уж если кровь его собственная, то он может и в обморок упасть. Это было бы Лоле очень на руку.
— С-сука! — прошипел мужчина ее мечты. — Мерзавка!
Он стоял на пути к двери, никак нельзя было его миновать. Да тут еще Бородавочник наконец выбрался из-под одеяла и схватил Лолу за ногу. Девушка с размаху упала на него, и сильные руки с лопатообразными ладонями уже тянулись к ее горлу. Лола мысленно попрощалась с Пу И, наказав ему слушаться Маркиза и вспоминать мамочку, и покорилась судьбе. Сил на дальнейшее сопротивление у нее не было.
И в это время дверь каморки распахнулась от сильного пинка и на пороге появились люди. Лола не осознала сколько их, она только заметила среди них знакомый силуэт.
— Ленечка! — пискнула она. — Наконец-то…
В комнате сразу стало тесно от больших и сильных людей. Первым, бледный и страшный, ворвался Дед с тяжелым тупорылым револьвером в одной руке и десантным ножом в другой. Следом вбежали двое бойцов в камуфляже, яростно скаля крупные белые зубы и поводя по сторонам стволами коротких автоматов. Замыкал группу взволнованный донельзя Маркиз.
При появлении нежданных гостей Игорь забился в дальний угол и заскулил, как побитая собака. Его лицо тряслось, словно тарелка студня, зубы стучали, напоминая звуком кастаньеты в руках испанской танцовщицы. Он переводил глаза с Деда на его подручных и жалким голосом повторял:
— Я не хотел, я не хотел, я не хотел…
Но сутулый, коренастый человек, которого Лола про себя прозвала Бородавочником, повел себя совсем по-другому. Он отпрыгнул от двери, обхватил длинной волосатой рукой похищенную девушку и приставил к ее горлу острый, как бритва, широкий нож. По его землисто-серому шишковатому лицу пробежала кривая презрительная усмешка, и Бородавочник прохрипел:
— Только дернетесь — прирежу девку как свинью!
Дед повернулся к нему и прошипел, не разжимая зубов:
— С-сука! Ты меня знаешь, я тебя везде найду! Я тебя из-под земли достану!
— Это мы поглядим! — Бородавочник оскалился, как загнанный в угол волк. — Это мы еще поглядим! Ты пушку-то положи и пацанам своим скажи, чтобы положили, а то я ей башку-то отстригу, мне это раз плюнуть!
Дед, не сводя глаз с Бородавочника, медленно опустился на одно колено и положил револьвер на цементный пол. Оружие глухо звякнуло.
Лола, до этого не издававшая ни звука, истошно завизжала.
Словно в ответ на ее визг за маленькой дверкой раздалось глухое и мощное рычание.
Маркиз шагнул вперед, изумленно округлил глаза и показал на что-то за спиной Бородавочника:
— Господи! Тигр!
Бородавочник дернулся, скосил глаза… Этого мгновенного замешательства оказалось достаточно.
Дед, не поднимаясь с колена, бросил свой нож, и тяжелое лезвие с жутким хрустом вонзилось чуть ниже подбородка убийцы. Бородавочник хрипло ахнул, руки его разжались.
Из пронзенного горла хлынула кровь, он еще несколько секунд постоял, как бы в неуверенности, и рухнул на пол.
Лола отскочила от него, продолжая визжать.
Маркиз обхватил ее, прижал к себе и встряхнул, как куклу.
Лола замолчала, но глаза у нее по-прежнему были совершенно безумными.
Леня погладил ее по лицу и проговорил:
— Ну все, ну все, все кончилось…
Подруга доверчиво прижалась к нему и спросила шепотом:
— А где.., тигр?
— Не знаю, — Леня пожал плечами, — наверное, там, за стенкой…
— А ты сказал…
— Но его же надо было чем-то отвлечь…
— Ладно, голубки, — проговорил за спиной у Лени Дед, — дома разберетесь. Сейчас отсюда сваливать надо, пока ментовка не проснулась. Этого — в машину, — он указал на трясущегося в углу Игоря, — если надо, памперсы ему поменяйте, этого, — он ткнул носком ботинка Бородавочника, который лежал на полу тихий и безобидный, — в мешок и в багажник, по дороге выкинем. Кровь замыть.
Бойцы забегали, торопливо выполняя распоряжения.
Лола переводила глаза с Игоря, которого вели к дверям, на Маркиза, и удивлялась.
Что на нее нашло? Как она могла восхищаться этим отвратительным слизняком? Что она нашла в нем привлекательного? Бледный, жалкий, трясущийся, с безвольным подбородком и бегающими глазками… Где его мужественная улыбка? Где волевой взгляд? То ли дело — Леня, ее верный, преданный друг!
Пусть иногда он бывает невыносим, пусть подтрунивает над ней, но когда дело доходит до настоящих испытаний — на него можно положиться!
— Все, уезжаем! — скомандовал Дед. — А ты, Гена, — он придержал за локоть одного из бойцов, — отвезешь этих голубков, куда они скажут! Я тебе оставлю «бумер». В общем, поступаешь в их распоряжение!
Леня поднял глаза на бойца, который бил его на таможенном складе, и плотоядно усмехнулся.
Дед с остальными бойцами вышел из комнаты.
Гена, который явно чувствовал себя неуютно, проговорил:
— Ну, это, давайте скорее! Валить отсюда надо!
Лола озабоченно оглядела свое платье, залитое кровью Бородавочника, и покачала головой:
— Не могу же я в таком виде…
— Да ночь же! — простонал Гена. — Кто увидит!
— Все равно не могу!
Гена вздохнул и стащил с себя пятнистую куртку. Под курткой были черная майка и могучая мускулатура.
— На! Надевай! — недовольно сверкнув глазами, он протянул куртку Лоле.
Она с сомнением осмотрела камуфляжку, но надела ее за неимением ничего лучшего.
— Пошли! — Гена шагнул к дверям.
— Секунду. — Лола достала откуда-то пудреницу с зеркальцем и уставилась на свое отражение.
— Ужас! — проговорила она, поправляя волосы и оттирая пятно на щеке. — Это я в таком виде…
— У, бабье! — вздохнул Гена.
За дверью послышались голоса и торопливые шаги.
— Ну вот, доигрались! — Гена сплюнул и потащил из-за пояса нож. — Придется прорываться!
— Не суетись! — Маркиз шагнул к маленькой дверке в глубине комнаты. — Здесь же есть второй выход!
— Но ведь там… — подала голос Лола.
— Ты что — не любишь кошек? — Леня открыл дверцу и шагнул вперед.
Из-за двери тут же донесся его голос:
— Хороший, хороший котик! Не волнуйся, мы к тебе ненадолго! Скорее! — проговорил Леня совсем другим голосом. — Пока он спокойный!
Лола перекрестилась и нырнула в низкую дверь. Гена шагнул следом, прикрывая отступление, и закрыл дверцу за собой.
Они оказались в низком помещении без окон.
Здесь было довольно темно, и пахло очень .неприятно и тревожно.
В дальнем от них конце помещения в полутьме вырисовывалось огромное мощное тело, отсвечивающее золотистой шерстью с частыми, смутно белеющими полосами. Зверь поднял массивную голову и с интересом посмотрел на гостей.
