— Может и к лучшему, — неуверенно заговорила Ирина, — ты же сама говорила, что Алла Марковна не слишком спешила ее получить.
Вещь-то в нашей жизни бесполезная…
— Все это так, — Катерина высморкалась в полотенце, — но тетка меня убьет, когда узнает, что я отдала коробку посторонним людям.
— Но может быть, как-нибудь попытаться получить ее назад… — пробормотала Ирина, — пойти в девяносто шестую квартиру и все спокойно объяснить.
— Исключено! — перебила ее Жанна. — Судя по всему, вдова приняла Катьку за любовницу ее мужа.
Это хорошо, что ее тогда люди отвлекли, если она еще раз Катьку увидит, будет стрелять без предупреждения. Или кислотой может облить.
— Господи! — вздрогнула Ирина.
— А так тетка меня распилит на кусочки! рыдающим голосом сообщила Катька. — Просто не знаю, какую смерть выбрать…
Жанна с Ириной переглянулись и поняли, что Катьку снова нужно спасать.
— Придется идти туда всем вместе, — вздохнула Жанна, — втроем как-нибудь отобьемся…
— Прямо сейчас? — упавшим голосом спросила Катя. — Может, сначала чайку попьем? Чтобы стресс снять…
— Именно сейчас! — приказала Жанна. — Пока там народ толчется, потом поздно будет.
Ирина мигом собралась — накинула куртку и прихватила Яшу на поводок. Наступило время прогулки, и еще она не хотела оставлять коккера наедине с пирогом, уж слишком умильно Яша на него посматривал.
На улице мартовское солнце уже скрылось.
Подруги обошли Иринин дом, прошли по тропиночке через детскую площадку и приблизились к дому номер восемнадцать.
— Вон тот подъезд, — зашептала Катя, — квартира на восьмом этаже.
Распахнулась дверь, и на улицу выкатились трое. Слегка подвыпивший мужичок галантно поддерживал под руки двух теток солидной комплекции. На одной была шуба из китайской собаки, а на другой — из крашеной нутрии. Тетки бурно возмущались какой-то Варварой.
— Они оттуда идут, с поминок, — шепнула Катя, — вдову Варварой зовут.
— Идти надо, пока у них скандал в самом разгаре, — решилась Жанна. — Ты, Катька, здесь обожди, а то как бы тебя не опознали…
Она подхватила Ирину и устремилась к подъезду. Сзади почти волоком тащился Яша.
Лифт стоял где-то наверху, оттуда слышались громкие голоса. Жанна отпустила Ирину и быстрым шагом начала подниматься. Яша негодующе гавкнул, но Ирина сердито шикнула на него и даже легонько стеганула поводком. Яша покорился судьбе и потащился по лестнице, но взгляд его говорил, что он такое Ирине еще припомнит.
Жанна взлетела на восьмой этаж и остановилась перед дверью девяносто шестой квартиры. Ирина с Яшей замешкались. И в это время открылась дверь и вышла большая компания. Женщины наспех застегивали пальто и шубы, мужчины держали шапки в руках. Из квартиры неслись звуки затухающего скандала. Женский визгливый голос вопил и ругался, мужской гудел, увещевая, кто-то громко рыдал, били посуду.
— Погуляли! — мрачно сообщил в пространство один из вышедших на площадку мужчин. Называется, помянули сотрудника, ничего не скажешь, чуть с побитыми рожами не ушли!
— Знал я, что у Владимира жена стерва, — поддакнул другой мужчина, — но не думал, что до такой степени. Это же надо, едва мужа похоронила — и такой скандал устроить!
— Совести ни на грош! — включилась пожилая тетка в розовом мохеровом берете. — Ну бабы тоже хороши! И чего эта Анфиска на поминки приперлась? Да и другая, вовсе посторонняя…
Ирина поняла, что речь идет о Кате. Тут раскрылись двери подъехавшего лифта и все уехали, кроме Жанны. Она потянула за ручку двери, и снова дверь распахнулась и выпустила очередную порцию сотрудников покойного. Жанна едва успела отскочить;
На этот раз двое мужчин вели под руки рыдающую брюнетку с крысиным личиком. Впрочем, лицо видно было плохо, потому что брюнетка закрывала его руками.
— О-о! — причитала она. — О-о!
Сзади суетилась крашенная в рыжий цвет вертлявая женщина и норовила накинуть на брюнетку кожаное пальто.
— Анфисочка! — верещала она. — Анфисочка, надень, а то простудишься…
Мужчина справа морщился как от зубной боли, и осторожно отпихивал рыжую локтем.
— Мы в суд на нее, в суд… — кричала та, — за членовредительство…
Лифт был занят, и компания не стала ждать и начала спускаться. Ирина посторонилась и прижала к себе Яшу. Но трое занимали очень много места на узкой лестнице, так что один из мужчин, сам того не желая, наступил на лапу коккеру. Яша взвизгнул и цапнул за руку подвернувшуюся рыжую тетку.
— Ой! — заверещала она и завертелась на месте. — Меня собака укусила!
В доказательство она потрясла пальцем, там даже не было заметно следа, не говоря уже о крови.
— Простите, — сказала Ирина, краем глаза наблюдая, как Жанна осторожно приоткрыла дверь и скрылась в девяносто шестой квартире, — вы так шумели, собака нервничает…
— Почему без намордника? — тетка вошла в полную силу. — Может он у вас бешеный?
«Сама ты бешеная», — подумала Ирина, и очевидно, ответ отразился у нее на лице. Во всяком случае, мужчина, который морщился, не выдержал.
— Идемте уже, Лидия Петровна! — рявкнул он, — это уже ни в какие ворота не лезет!
Чувствовалось, что он страшно зол, ему стыдно за скандал и осточертели визжащие тетки.
Жанна показалась на площадке с большой коробкой в руках. В это время приехал лифт, и она тут же скрылась в кабине. Ирина к тому времени уже была на площадке и тоже затащила возмущенного коккера в лифт. К тому времени, как компания с Анфисой спустилась вниз, подруг уже и след простыл.
— Девочки! — встретила их Катя. — Ну какие же вы молодцы!
— Это все Жанка, — посмеиваясь сообщила Ирина, — мы с Яшей только на стреме немного постояли.
— Там такое творится, не то что роклетницу, рояль вынести можно! — сказала Жанна. — Пока они в дальней комнате дрались, я коробку нашла.
— Ну так идем к Ирке чай пить? — искательно заглядывая подругам в глаза, спросила Катя.
Но Жанна с Ириной заявили категорически, что пока не избавятся от проклятой коробки, никуда не пойдут.
— Ну, на этот-то раз ты не перепутала квартиру? — строго спросила Жанна, прежде чем позвонить в дверь.
— Нет, сейчас все точно! — Катя ударила себя в грудь, как Иван Сусанин перед тем, как завести оккупантов в глухую чащобу. — Шестьдесят девятая квартира!
Жанна нажала на кнопку звонка, за дверью раздалась птичья трель, и почти тут же послышался приветливый женский голос:
— Иду-иду!
Дверь распахнулась, и перед подругами возникла элегантная пожилая дама в нежно-розовом кашемировом свитере и черных облегающих брючках. Волосы хозяйки были тщательно подкрашены и уложены, на лице цвела приветливая улыбка, и очень трудно было поверить, что этой даме уже за семьдесят.
Окинув подруг взглядом, хозяйка спросила:
— И кто же из вас Надюшина племянница?
— Я, — призналась Катерина. — А вы — Алла Марковна?
— Не буду отпираться, — дама посторонилась, проходите, девушки.
— Вот, — Катя протянула злополучную коробку, — вот эта самая роклетница!
