Сэм подозвал официанта. Предлагая Джоанне пообедать вместе у Марло, он сказал, что ему нравится дух этого кафе, и тут же извинился за невольный каламбур. Джоанна засмеялась и сразу почувствовала себя свободнее.
– Поверьте, не стоит переживать из-за того, что вы испугались. Эти люди – профессионалы. Им прекрасно известно, на какие кнопки нажать, чтобы вызвать из подсознания все ваши суеверия.
– Но я никогда не была суеверной.
– Все суеверны, даже те, кто это отрицает. Мы же мыслим рационально, следовательно, выбирать не приходится.
Джоанна недоверчиво приподняла бровь:
– Погодите минутку. Вы что, хотите сказать, что суеверие – рационально?
– Совершенно верно.
Она посмотрела на него, слегка прищурившись:
– Не могли бы вы объяснить поподробнее?
Сэм поерзал на стуле и наклонился вперед:
– Мы определяем то или иное понятие через его противоположность. Черное – белое, порок – добродетель, порядок – хаос, и так далее. То же самое с рациональным и иррациональным: одно не может существовать без другого. И где-то посередине есть серый участок, который трудно причислить к одной из противоположностей – нейтральная полоса, где возможно все.
– Звучит как вступление к «Сумеречной Зоне».
Сэм засмеялся.
– Вы должны знать – судя по этим словам – что сейчас как раз и находитесь на границе двух состояний.
Верно, подумала Джоанна. Какое-то мгновение она не испытывала ничего, кроме страха. Потом это прошло, и воспоминания о случившемся с каждой секундой стали тускнеть. Она заказала салат и fettuccini, за качество которых Сэм поручился. Джоанна взяла даже бокал кьянти, хотя обычно не пила спиртного во время обеда.
– На самом деле меня потрясла смерть ее мужа, – сказала она, пригубив вино и поставив бокал на столик. – Если бы не это, я думаю, ей не удалось бы меня напугать.
– Вы ни в коем случае не должны винить себя в смерти этого человека, – твердо сказал Сэм. – У него давно уже было плохое сердце. Любая мелочь могла спровоцировать приступ.
– Я знаю, – кивнула Джоанна. – Но так считает лишь рациональная часть меня. А, как вы только что заметили, есть еще иррациональная.
– Признавая ее существование, не следует позволять ей верховодить, – сказал Сэм.
Он улыбнулся Джоанне с таким пониманием и сочувствием, какого она не ожидала от незнакомого человека.
– Я постараюсь, – только и сказала она. Принесли заказ, и какое-то время они молчали. Попробовав fettuccini, Джоанна шумно выразила восторг, а потом попросила Сэма рассказать о своей работе.
Он пожал плечами, не зная с чего начать.
– Что именно вы хотите узнать?
Джоанна с минуту подумала и сказала:
– Я хочу задать вам один вопрос, как ученому. Быть может, он прозвучит невежливо, но я...
– Задавайте.
– Почему все ученые, с которыми я беседовала, считают исследования паранормальных явлений пустой тратой времени?
– Ну, – сказал Сэм, ничуть не смущенный вопросом, – здесь возможны два варианта ответа. Первый: когда ученый высовывает нос за пределы своей узкой области, он так же подозрителен и невежествен, как любой неуч – даже, пожалуй, еще больше, поскольку ему кажется, что он самый умный.
Он отложил вилку и промокнул губы салфеткой.
– А второй? – напомнила Джоанна.
Сэм опять улыбнулся, но на этот раз в его улыбке было смирение.
– Второй ответ, – сказал он, – заключается в том, что они правы.
– Полагаю, вы эту точку зрения не разделяете.
Он вновь пожал плечами, словно не знал, что ответить.
– Могу сказать только, что я наблюдал очень странные явления. Не знаю, 'что они означают или в какую теорию вписываются, но я не могу так просто от них отмахнуться. Равно как и найти им объяснение.
– Например?
– Я сейчас говорю не о призраках, баньши или потусторонних голосах. Я говорю об аномалиях. О вещах, которые не поддаются объяснению.
– Какие же это вещи?
Сэм рассказал ей об эксперименте с цыплятами, которые считали механизм своей матерью. Сначала Джоанна рассмеялась, но, осознав важность обнаруженного Сэмом явления, сразу стала серьезной.
– Еще мы сажали в ящик кошку, – добавил Сэм, – а к генератору случайных событий присоединяли источник тепла. Кошки любят тепло, и мы обнаружили, что обогреватель вертелся вокруг ящика с кошкой значительно дольше, чем возле пустого.
– Если это правда, то это и впрямь удивительно.
– О, это правда.
– А люди так тоже умеют?
– Приходите как-нибудь к нам в лабораторию, и мы вас протестируем. Обещаю, что в ящик не будем запихивать.
– Я поговорю с редактором. Может быть, мы сделаем материал на тему «неизведанных возможностей мозга» или что-нибудь в этом роде.
Вдруг она зябко и как-то судорожно передернула плечами.
– Что с вами? – забеспокоился Сэм.
– Не знаю, – озадаченно проговорила Джоанна. – Когда я сказала о неизведанных возможностях мозга, передо мной возник образ этой ужасной старухи.
На миг ей показалось, что Сэм собирается накрыть ее руку своей ладонью, но, похоже, он передумал.
– Помните, что я вам говорил, – сказал он, сосредоточенно глядя ей в глаза. – Эти люди умны. Они сеют страх и надеются, что вы изведете себя до такой степени, что вам действительно станет плохо. Не поддавайтесь на это.
– Не буду, – кивнула Джоанна. – Мне уже лучше, правда. Спасибо вам.
После кофе Джоанна сказала, что поговорит с редактором и предложит ему написать о «научной» парапсихологии.
– Если он согласится, я вам позвоню, – добавила она.
Сэм нацарапал на какой-то старой квитанции номер своего рабочего телефона.
– Позвоните мне в любом случае, – сказал он, отдавая Джоанне бумажку.
Глава 5
Тэйлор Фристоун с большой серьезностью относился и к своей персоне и к своей должности главного редактора журнала «Наш город». Он положил ногу на ногу, сцепил пальцы и с задумчивым видом откинулся на спинку своего редакторского кресла.
– Не будет ли это выглядеть немного странно? – сказал он Джоанне, глядя на нее исподлобья. – Сначала разоблачить эту братию, а потом заявить, что, может быть, в этом что-то есть?
– Это совершенно разные вещи! – горячо возразила она, зная, что Тэйлор уже готов согласиться, но
