Чужак был снят бегущим. Здоровая зверюга — футов восемь длиной, включая толстый хвост, двуногая, наклонившаяся в беге вперед, две мускулистые руки, оканчивающиеся четырехпалыми кистями. Он был похож на самца, возможно, млекопитающего и, наконец, он был покрыт гладкой шерстью цвета красного дерева. Голова округлая, с грубыми чертами, глаза посажены высоко, метелки длинных жестких волос торчали по углам рта и над удлиненными глазами.
— Мой лорд, — сказал ту Хайем почти шепотом, — они появились из кабины неожиданно и были задержаны на период исследований. Но внезапно чужак бросился бежать. Он оказался сильнее человека, сбил троих на своем пути и бежал быстрее, чем мы смогли ему помешать. Анестезирующие ружья были приготовлены заранее, но ничего не получилось. Они не стреляли! Я попытался выстрелить из своего ручного бластера. Заряд был смертельный, но ничего не произошло. Последующие выстрелы тоже ничего не дали. Маленький робот, попавшийся этому существу на пути, вспыхнул и сгорел. Пилот разведчика пытался стрелять, но и его ружье не сработало, система управления была повреждена. Ближайший шлюз мы держали закрытым, но он открылся, как только существо его достигло. Один человек из наших попытался сфокусировать на существе нейральный тракер, когда то бежало по к лесу, но и это не дало никакого результата, даже пока существо было в пределах досягаемости. Затем мы продолжали охоту за ним с воздуха, подняли по тревоге патрули всех районов, но никаких следов не нашли. Мой лорд, это невозможно!
Лицо Браннох казалось вырезанным из темного дерева.
— Так, — пробормотал он. Его глаза остановились на снимке бегущего существа. — Совершенно голый, никакого оружия, ничего искусственного. Как оценить его силу?
— Грубо, пять сотен ярдов, мой лорд. Это приблизительно то расстояние, на котором наше оружие не действовало на него. Он двигался слишком быстро для дальнодействующего оружия, которое могло быть применено в эти несколько секунд.
— Как остальные?
— Они, казалось, были поражены не меньше нас, мой лорд. Они не были вооружены и не делали попыток сопротивления. Их язык неизвестен. Сейчас они проходят психообучение в Соляре, и я не имею доступа к ним — из документов следует, что их язык — древнеамериканский. Документы переведены, но я не могу вам сообщить, какие находки были сделаны.
— Древнеамериканский! — думал Браннох. — Как стар этот корабль, откуда он? — И вслух — Какие еще материалы у вас есть?
— Масса всяких документов, изображений и множество других вещей найдено на борту. Но… это очень непросто — доставить их Вам.
Браннох проворчал равнодушно:
— Это все?
Ту Хайем приоткрыл рот:
— Все, мой лорд. Что еще я могу сделать для Вас?
— Многое, — сказал Браннох резко. — Кроме всего прочего, я хочу получить полный текст допросов, желательно, прямую запись. Также точные сообщения обо всем сделанном в этом деле, ежедневные доклады о продвижении поиска чужака… да, многое.
— Мой лорд, у меня нет такого авторитета…
Браннох передал ему имя и адрес.
— Обратитесь к моему другу и полностью изложите проблему. Он объяснит, с кем надо связаться и каким образом надавить на соответствующих людей.
— Мой лорд, — ту Хайем вцепился ему в руку. — Я надеюсь, мой лорд… вы з-знаете… м-моя жена…
— Это пока слишком низкая ставка в этом деле против твоих долгов, — сказал Браннох. — Если из этого выйдет толк, я сам решу насчет вознаграждения. Можешь идти.
В полной тишине ту Хайем повернулся и вышел.
Браннох остался в неподвижности, пока продолжался разговор, а затем опять прогнал все снимки. Отпечатки были ясные, четкие — страница за страницей были покрыты текстом, который показался ему очень странным. «Надо это перевести», — думал он, и часть мозга тотчас же услужливо подсказала ему имя человека, который сделает это.
Он сидел, развалясь в большом кресле, затем встал и прошел к северной стене комнаты. Ее занимала движущаяся стерео панорама, весьма традиционная, а за ней находился бак с водородом, метаном и аммиаком под давлением в 1000 атмосфер и при температуре минус 100 градусов, а также находилась видео-и аудиоаппаратура.
— Привет тебе, Тримка, — сказал он добродушно. — Все бдишь?
— Я здесь, — отозвался механический голос. Говорил ли это Тримка первый, второй, третий или четвертый, Браннох не знал, да и не это было главным.
— Что ты думаешь?
— Возможно, чужак обладает телекинетической силой, — произнесли монстры равнодушно. — Он генерирует электронные потенциалы в элементах электронных схем. Для этого достаточно ничтожной телепатической энергии, гораздо меньшей, чем для непосредственного управления деталями оружия. С большой вероятностью это значит, что он телепат только до некоторой степени: чувствительность к электрическим и нервным импульсам и способность индуцировать такие импульсы в нервной системе других. Однако, он, возможно, с трудом читает мысли охраны. Его поступок, скорее, был попыткой оставаться свободным до тех пор, пока он сможет контролировать ситуацию. Но что он захочет сделать дальше — непредсказуемо, так как о его психологии почти ничего неизвестно.
— Да, я и сам думал так же, — сказал Браннох. — О корабле есть какие-нибудь соображения?
— Выяснение должно начаться с перевода этих документов, но существует вероятность, что корабль не с забытой колонии, а с самой Земли — из далекого прошлого. Блуждая в космосе, они натолкнулись на планету этого чужака и прихватили его с собой. Расстояние до этой планеты зависит от возраста корабля, и если окажется, что ему около пяти тысяч лет, то расстояние до планеты не более двух с половиной тысяч световых лет.
— Очень далеко, — сказал Браннох. — Освоенная Вселенная простирается на 100 светолет.
Он зашагал по комнате, обхватив себя руками.
— Я сомневаюсь, что загвоздка в людях, — сказал он. — Особенно, если они действительно с Земли. Тогда они представляют только исторический интерес. Но этот чужак и этот электронно-телепатический контроль — совершенно новое явление. Только представь себе такое оружие! — его глаза сверкнули. — Выводить оружие противника из строя, даже обратить его против владельца — или даже заблокировать сам Технон!
— Такие же мысли, без сомнения, придут и в голову Солар, — сказал Тримка.
— Ну да. Поэтому они так настаивают на поимке. Если они не смогут этого сделать сами, то люди из экипажа помогут им. Даже если его схватят, он еще будет находиться под влиянием товарищей по экипажу. Так что — подружиться с ними — вещь более важная, чем я себе представлял, — Браннох ходил по комнате, прокручивая факты в голове.
Вдруг он почувствовал себя очень одиноким. Те, кто могли помочь ему здесь, — его телохранители, агент, его шпионская сеть — все они были ничтожной кучкой перед враждебными миллиардами Сол. И надо четыре с половиной года, чтобы сообщение достигло дома… и столько же флоту, чтобы добраться сюда. Неожиданно ему явился образ его дома: обрывистые, напоенные ветром горы Тора, небеса, гудящие от свиста бурь, травянистая степь и лес, широкие светлые равнины, серые моря, катящие приливные волны, влекомые притяжением трех лун, крепко удерживаемых массой планеты; зал его предков, камни и балки, сдерживающие тяжесть прокопченных стропил и древних боевых стягов, его лошади и охотничьи псы, и протяжный крик загонщиков, гордые споры аристократов, твердый, медленный говор крестьян; великая тишь зимнего снегопада и первые зеленые язычки весны — любовь и нежность к своему дому наполнили болью его сердце.
Но он был правитель, а дорога королей трудна. К тому же, — и тут он усмехнулся, — ограбить Землю — прекрасная шутка — пусть только придет день.
Его миссия внезапно была поставлена под угрозу. Он должен раздобыть этого чужака для Центавра,
