коллективизму под тем или иным названием. Свободное же предпринимательство нуждается в просторе.
Автоматизация и сырьевые богатства Солнечной системы привели к удешевлению производства большинства товаров. Цены на энергию начали резко падать после появления маленьких, чистых и простых фьюжн-блоков. На смену гравипланам пришли гиперлеты, что открыло путь к освоению Галактики и одновременно послужило как бы клапаном для выпуска лишнего пара. Люди, не довольные правительством, получали возможность эмигрировать, результатом чего стал так называемый «Распад», принесший дух свободы во многие миры. Их влияние, в свою очередь, ослабляло узы, связывавшие людей с родной планетой.
Межзвездные расстояния были огромны, а каждая разумная раса имела свои собственные взгляды на развитие культуры — вот почему между ними не существовало политического союза. Правда, почти не было и вооруженных конфликтов: если не считать угрозы разорения, немногие имели повод для войн.
Раса редко становится разумной, если в ее истории не было чрезмерной доли жестокости, поэтому далеко не везде процветали гуманизм и богатство, однако соотношение сил оставалось довольно стабильным. Тем временем потребность в поставках росла не по дням, а по часам. Это объяснялось не только тем, что колонии нуждались в удобствах прежнего дома, а дом — в товарах, производимых колониями, но и тем, что более древние цивилизации обладали обширным фондом обмена. Как правило, оказывалось гораздо дешевле импортировать синтетику и ее заменители, чем содержать промышленность для их производства.
Все это обусловило бурное развитие капитализма. Кроме того, возникла необходимость поиска взаимных интересов, заключения союзов и распределения сфер влияния. Могущественные компании, естественно, конкурировали между собой, но у их боссов хватало ума понимать, что кооперация во многих делах и справедливое разрешение возникавших время от времени спорных вопросов необходимы, и они выступали единым фронтом против требований государства — любого государства.
Влияние правительств распространялось в лучшем случае на несколько планетарных систем. Как тут было наладить контроль над всеми торговцами-космополитами? Одно за другим, посредством подкупа, насилия или просто в отчаянии, правительства вынуждены были прекратить борьбу.
Эгоизм — могущественная сила. Правительства, официально преданные идее альтруизма, оставались разобщенными. Политехническая Лига превратилась в некое подобие суперправительства, распространявшего свое влияние от Канопуса до Денеба и включавшего в свой состав членов и предпринимателей по меньшей мере тысячи разных рас. Это было своеобразное общество, свободно пересекавшее политические и культурные границы. Оно проводило собственную политику, заключало собственные договоры, развивало собственные основы, вело собственные войны… и за некоторый период времени, в процессе «выдаивания» Млечного Пути, сделало для распространения истинно универсальной цивилизации и утверждения прочного мира больше, чем все дипломаты во все исторические эпохи.
Тем не менее и у него были свои проблемы.
Огромный особняк, один из многих принадлежавших Николасу Ван Рийну, был сооружен на пике Килиманджаро, среди вечных снегов. В случае чего он мог послужить надежным укрытием, и хозяин любил проводить конференции именно здесь.
Его флайер скользил по ночному небу, усыпанному острыми, словно иглы, звездами, вниз, к высоким башенкам и освещенным окнам особняка. Сквозь стекло флайера он всматривался в созвездия, отыскивая среди них Скорпион. Антарес сиял красным светом. Ван Рийн пригрозил кулаком солнцам, находившимся между ним и Землей, невидимым, но затуманивающим свет Антареса.
— Итак! — пробормотал он. — Вы валяете дурака, мистер Ван Рийн. Целое управление Стрельца ждет своего открытия, а ты стоишь поперек дороги. Черт побери, это тебе дорого обойдется, и что б мне провалиться, если это не так.
Он мысленно вернулся к тем дням, когда водил корабли через эти дали, торгуя в странных городах и еще более странных пустынях, под разного цвета небесами и на ядовитом ветру, получая взамен ценности, которых еще не могла себе представить Земля. На мгновение его охватила тоска. Давно уже он не бывал нигде дальше Луны… Бедный, стареющий тучный человек, прикованный к одной-единственной планете и проклинаемый всякий раз, когда он извлекает честную выгоду из кредита.
Маршрут Земля — Антарес был гораздо важнее, чем Ван Рийн признавал это вслух. Если он его потеряет, то потеряет и возможность участвовать в разведке пространств, лежавших дальше, уступив его корпорациям, имевшим свои правительства на другой стороне Борту. Вопрос стоял так: либо продолжать расширять дело, либо потерпеть крах, и тут не спасет даже видное место в Лиге. Конечно, можно уйти в отставку, но чем тогда заниматься, куда девать время и энергию?
Флайер опустился на площадку перед особняком. Домашняя прислуга, одетая в ливреи и вооруженная, обступила хозяина, как только он вышел из машины, готовая сопровождать его к парадному входу. Он с присвистом вдохнул разреженный холодный воздух в закопченные легкие, плотно запахнул плащ из фосфоресцирующей ткани «онтар» и, с хрустом шагая по гравиевой садовой дорожке, направился к дому. У дверей стояла новая горничная, смазливая и развязная. Ван Рийн швырнул ей свою шляпу с плюмажем и намеревался было сделать недвусмысленное предложение, но дворецкий сказал, что все приглашенные персоны уже в сборе.
Усевшись в кресло-каталку, скорее для вида, чем от усталости, он приказал: «В конференц-зал» — и покатился по коридорам, облицованным деревом с десятков различных планет. В воздухе разливался чудесный аромат, слышались негромкие звуки квинтета Моцарта.
Войдя, он увидел нависших над столом четырех своих коллег, перед каждым из которых был установлен терминал информационного компьютера. Краанак из «Марсианской Транспортной Компании» щурил свои желтые глаза на полотно Франса Хальса, висевшее на стене. Фирмаже из «Североамериканского Машиностроения» выказывал нетерпение, пуская густые клубы дыма. Мджамбо, владелец «Технического Обслуживания Старины Джо», что-то говорил в свой наручный микрофон, но, увидев вошедшего, замолчал. Горнас-Кив, который как раз оказался в это время на Земле, был уполномочен представлять конгломерат Кентавра; «он» сидел, скрючившись, в своей раковине совершенно неподвижно, только подрагивала изящная антенна.
Ван Рийн втиснул свою тушу в кресло во главе стола. Появились официанты с подносами, заполненными напитками, закусками и табаком на любой вкус. Проглотив большой кусок сандвича с луком, он вопросительно посмотрел на остальных.
Краанак, похожий в своем воздушном шлеме на сову, повернулся к нему.
— Итак, фримен, оказывающий нам гостеприимство, — переливчато защебетал он, — насколько я понимаю, мы здесь собрались по поводу этого бортудианского хрокна. Астронавты выдвинули, как и предполагалось, свой ультиматум?
— Да. — Выбрав сигарету, Ван Рийн принялся разминать ее. — Ситуация из отчаянной перешла в серьезную. Кроме карательной, они не соглашаются ни на одну экспедицию через район Коссалюта, пока будут продолжаться эти принудительные вербовки.
— Полагаю, это неосуществимая задача — обрушить на Борту массу боеголовок в несколько гигатонн? — спросил Мджамбо.
Ван Рийн подергал свою бородку:
— Тысяча чертей!
Однако он тут же взял себя в руки и постарался успокоиться. В конце концов, он пригласил сюда этих представителей разных рас именно потому, что они пока так и не осознали до конца всей важности проблемы. Конечно, она в различной степени затронула предприятия каждого из них, но интересы во многих других местах отвлекали от нее внимание. До чего же все-таки огромен и разнообразен этот крошечный окраинный кусочек галактики, поверхностно изученный Технической цивилизацией! Ван Рийн надеялся на новую, оригинальную точку зрения.
Повторив все свои возражения, высказанные в разговоре с Торрансом, он добавил:
— Даже если допустить, что мы могли бы это сделать, я, признаюсь, считаю несправедливым угробить несколько биллионов живых существ только потому, что их главари доставляют нам неприятности. Не думаю, чтобы Лига, взяв такой грех на душу, могла бы потом еще долго существовать. Кроме того, это
