человеческое горе, а тут какой-то шрам. Да я...
- Толя, что с тобой?! - Требовательный взгляд, призывающий опомниться, прийти в себя. Полный сочувствия и скорби. Маша была не только женой, она была моим другом уже около тридцати лет, проверенным во всех отношениях.
Я рассказал ей подробно все, что помнил, начиная с того момента, как вышел из дома, как потолковал с водилами о том о сем, как пошел в магазин за хлебушком, как подбежала красотка Сашенька, как мы курили на скамейке в кустах и я отвечал на смешные вопросы, и об обещанных пяти тысячах долларов, и о том, как понюхал газовую трубочку... Старался не упустить ни малейшей детали, ни единого нюанса: ведь именно в каких-то мелочах могла таиться зацепка, разгадка случившегося. Голова кружилась от водки и темного страха, который я скрывал, но Маша догадывалась о моем состоянии, она сама была не в лучшем.
- Фирма 'Реабилитация'? - спросила она. - Что же это такое?
- Не знаю.
- Ничего не понятно.
- Мне тоже... Давай еще по глоточку?
- Нет, надо ехать.
- Куда?
- Как куда? В медицинский центр. Сейчас позвоню Самуилу Яковлевичу. Это тот врач, которого я вызывала. Очень опытный. Он мне понравился. Там, конечно, обдерут, но ничего не поделаешь.
Она права, ничего не поделаешь. Ехать надо, но не сейчас же, не на ночь глядя.
- Машенька, успокойся. Поспим, отдохнем, а завтра с утра...
- Центр работает круглосуточно... Толя, мы должны узнать. А вдруг...
- Что - вдруг?
Перевела испуганные глаза на шрам, и я в десятый раз его потрогал, помял. Жжения уже не было, и боли не было. Но нитки торчали, портили настроение.
- Вдруг туда что-то зашили?
- Кто зашил? Что?
- Но кто-то же это сделал? Зачем?
Поехали утром. Предварительно Маша созвонилась со своим Самуилом Яковлевичем. Центр 'Здоровье для вас' располагался в Новых Черемушках, в продолговатом сером здании. Внутри оно выглядело богаче, чем снаружи: ковры в коридорах, хрустальные люстры, стильные интерьеры - все почти как в театре, из чего я, естественно, сделал вывод, что надо было ехать не сюда, а в нашу уютную районную поликлинику. Маша, как часто у нас бывало, легко отгадала мои мысли.
- Толечка, об этом не думай. Мне вчера заплатили Каримовы. Здесь хорошие врачи, самая лучшая аппаратура.
Самуил Яковлевич, похожий одновременно на Айболита из старого фильма Быкова и на великого авантюриста Бориса Абрамовича, произвел на меня приятное впечатление. Услышав, что я пришел выяснить, что это за шрам на мне, потому что не знаю, откуда он взялся, он ничуть не удивился, глубокомысленно кивнул.
- Что ж, бывает, - и, подумав, добавил:
- Прежде редко бывало, а теперь сплошь и рядом. Расскажите поподробнее.
Я рассказал. Почему бы и нет. Не подробно, конечно, а так, основную канву. Не был, не помню, не знаю. Фирма 'Реабилитация'. Пять тысяч зеленых. Газ из баллончика. Доктор опять не выказал никакого удивления, зато краснощекая медсестра, расположившаяся за приставным столом, хихикала и охала, будто ее щекотали. Самуил Яковлевич сделал ей замечание:
- Нина, прекрати! Нельзя быть такой впечатлительной! - и мне задал лишь один уточняющий вопрос:
- На печень раньше не жаловались?
- Только с похмелья.
- Так, может быть?..
- Нет. Ни грамма, доктор.
Самуил Яковлевич самолично отвел меня на рентген, потом к хирургу. Маша нас сопровождала, вела себя сдержанно и печально. У хирурга мне пришлось довольно туго. Энергичный мужичок лет сорока ловко повыдергал черные нитки, смазал половину бока йодом, при этом намял животину так, что боль из паха переместилась в затылок. Меня ни о чем не спрашивал, лишь уважительно заметил:
- Лазером поработали. Молодцы.
Вместе с Самуилом Яковлевичем они долго разглядывали снимки под разным освещением, многозначительно переглядывались, обменивались туманными междометиями и наконец вынесли приговор.
Хирург сказал:
- Абсолютная пустышка. Но можно вскрыть. Самуил Яковлевич возразил:
- Понаблюдаем денек-другой. А там как бог даст. Вернулись к нему в кабинет, Маша осталась в коридоре. Что мне понравилось в этой больнице, так это полное отсутствие публики. В длинных коридорах - как в пустыне. Только один раз пробежали двое санитаров с носилками, да из стоматологического отделения, где на стене у входа висел рекламный плакат с изображением ослепительно улыбающегося негра с зазывной надписью: 'ХОЧЕШЬ БЫТЬ СЧАСТЛИВЫМ?' время от времени доносились душераздирающие крики.
Доктор смотрел на меня задумчиво.
- Случай не совсем ординарный.
- Да уж, - согласился я.
- Все-таки мне кажется, вы чего-то недоговариваете. Давайте начистоту. Обещаю, дальше этих стен никакая информация не уйдет.
Медсестра Нина притворилась глухонемой: зажала уши ладонями и закрыла глаза.
- К сожалению, мне нечего сказать.
- Хорошо, поставим вопрос иначе. Какой помощи вы ожидаете от нас? Вы не больны, насколько можно судить. Все внутренние органы на месте.
- Вы уверены в этом?
- В принципе ни в чем нельзя быть уверенным, когда речь идет о мужчинах вашего возраста. Можно сделать более тщательное обследование, положить в стационар. У нас прекрасные условия, ведущие специалисты... Но, разумеется, цены...
- Самуил Яковлевич, вы когда-нибудь сталкивались с чем-нибудь подобным?
- Сколько угодно, голубчик... Что вы, собственно, имеете в виду?
- Ну как же... Три дня провал. Потом этот шрам. Меня оперировали или нет?
- На это нельзя ответить однозначно. Думаю, мы имеем дело с некоей фантомной реальностью. Но это уже не мой профиль. Возможно, вам следует обратиться в соответствующие органы.
Мне пришла в голову мысль, что кто-то из нас сильно лукавит. Судя по открытому, доброжелательному взгляду Самуила Яковлевича, он подумал то же самое.
- У нас в доме есть один, - неожиданно вмешалась медсестра Нина. - Кличка Циклоп. Наркоман, пьяница - жуть. В аварию попал, ему ногу отчекрыжили. И все под кайфом. Ничего не помнил. Извините, Самуил Яковлевич.
- Ниночка! - строго заметил доктор, - Тебе лучше не встревать с разными глупостями.
По некоторым штришкам я понял, что отношения у Айболита и его белокурой помощницы более чем доверительные. Пора было отчаливать.
- Сколько с меня за консультацию? - спросил я бесцеремонно, но доктор ничуть не смутился, хотя как бы немного загрустил.
- Да что же, голубчик, лечения как такового не было... Обычно мы берем дороже... С вас, пожалуй, достаточно триста долларов.
Лучше бы ударил по башке колуном. Но внешне я не дрогнул, сказал:
- Хорошо, сейчас...
