начинать все сначала. У меня там хорошая репутация и много клиентов, которые делятся своими секретами. Например, даже сегодня ко мне явилась Диана Диксон. И поэтому, пока не будет найден убийца Денни Майо, я хотел бы продолжать носить имя Тарневеро. Я уверен, вы не выдадите меня.
— Разумеется. И мы найдем убийцу мисс Фен и узнаем, кто убил вашего брата.
— Значит, расследование продвигается? — живо спросил Тарневеро.
Чан испытующе взглянул на него.
— Мы приближаемся к цели.
— Отлично! — воскликнул Тарневеро. — Надеюсь, вы простите мне, что я не сразу рассказал обо всем.
— Ваше поведение теперь совершенно понятно. И ваше прегрешение прощено и забыто.
— Благодарю вас.
Тарневеро посмотрел на часы.
— Мне пора. Надеюсь, мой рассказ поможет в ваших розысках. Я очень этого хочу.
Чан кивнул.
— Кто знает, быть может, вам представится случай помочь мне.
Он проводил Тарневеро и вернулся в кабинет.
— Вы не можете мне сказать, что в этой исповеди любящего брата было правдой, а что ложью? — спросил его начальник полиции.
— Да, Тарневеро очень противоречивая личность. Он хочет помочь мне и крадет сигареты у Джейнса, чтобы подбросить окурок под окно павильона. Он с нетерпением ждет поимки преступника и оставляет под дверью ван Горна письмо, подставляя его под подозрение. Его удерживает от признания в родстве с Денни Майо очень незначительная причина, и в то же время он делает все возможное, чтобы помешать мне установить это обстоятельство. Я получаю в руки письмо Шейлы Фен, в котором, как думает Тарневеро, упоминается имя человека, убившего его брата, а он заставляет комнату погрузиться во мрак и самым непочтительным образом наносит мне удар.
— Что вы теперь собираетесь предпринять?
Чан пожал плечами.
— В настоящее время меня больше всего интересует Смит.
Чан подошел к телефону и позвонил домой. Трубку сняла Роза. Когда он сообщил ей, что не придет к обеду, она разочарованно сказала:
— Но, папа, ты должен вернуться, мы с нетерпением ждем тебя.
— Наконец-то ты начинаешь питать интерес к своему бедному отцу.
— Разумеется, нам всем очень любопытно знать, кто…
— Я попрошу тебя повременить с твоими расспросами. Пока что я ничего не могу сообщить.
— Но что же ты в таком случае делал весь день?
Чан вздохнул и повесил трубку.
Перекусив в соседнем ресторане, он отправился на поиски Смита. Миновав парк, инспектор свернул на одну из улиц с дешевыми лавочками, хозяева которых тщетно пытались придать этой части города блеск, свойственный европейским кварталам. Здесь начиналась окраина, и нищета жителей убогих домов не привлекала внимания туристов, поглощенных красотой пляжа Вайкики.
Чан остановился у одного из домов с вывеской: «Восточное кабаре». Мимо него проскользнула к двери стройная темнокожая девушка. Инспектор взглянул на нее и поспешил следом.
В небольшом зале стояло несколько пустых столиков, покрытых сине-белыми клетчатыми скатертями. В глубине у эстрады сидели какие-то раскрашенные девицы. Навстречу Чану вышел маленький человечек, тщетно пытавшийся скрыть охватившее его беспокойство.
— Что вам угодно, господин инспектор?
Чан не ответил, продолжая наблюдать за вошедшей девушкой. Она сняла шляпку и положила на стол сумочку. По-видимому, она здесь работала.
— Простите, — обратился к ней Чан.
Девушка испуганно взглянула на него.
— Вы ведь знаете Смита, художника? Он написал ваш портрет. Очень удачный портрет.
Она капризно надула губки.
— Да, он иногда приходил сюда. Что с того?
— Вы давно не видели мистера Смита?
— Давно.
— Где он живет?
— Кажется, на пляже.
— А где он живет, когда у него заводятся деньги?
Девушка молчала. К беседовавшим приблизился хозяин заведения.
— Да отвечай же, Леонора! — не выдержал он. — Скажи господину инспектору все, что он хочет знать.
— Иногда он бывает в отеле «Нипон» на Британия-стрит.
Чан поклонился.
— Благодарю вас.
Не теряя времени, он вышел на улицу и отправился по указанному адресу.
Маленького роста японец в вестибюле отеля «Нипон» поздоровался с ним с преувеличенной почтительностью, в искренность которой не приходилось верить.
— Какая честь, господин инспектор!
— Скажите, у вас живет Смит?
Японец потянулся к большой книге и сказал:
— Я сейчас посмотрю.
Чан взял у него из рук книгу и сказал:
— Я хочу сам взглянуть. Так… Арчи Смит — комната номер семь. Проводите меня к нему.
— Мне кажется, мистера Смита нет…
— А мы посмотрим. Прошу вас поторопиться.
Японец с неудовольствием повел его по слабо освещенному коридору и приблизился к двери, на которой красовалась цифра «7».
— Вот здесь, — сказал он и, бросив на Чана недружелюбный взгляд, исчез.
Чан отворил дверь и очутился в маленькой мрачной комнате, освещенной светом настольной лампы. У окна сидел Смит и держал на коленях натянутый на подрамник холст.
Он с удивлением взглянул на вошедшего.
— Ах, это вы, инспектор?
Чан спросил:
— Где вы пропадали?
Смит указал на полотно.
— Вот, я работал. Хорошо, что вы пришли, а то я уже начал скучать.
Откинувшись на стуле он полюбовался своим произведением.
— Взгляните-ка, инспектор. Кажется, мне удалось передать атмосферу… Вам никогда не приходило в голову, что цветы могут производить безрадостное впечатление? Если нет, то взгляните на них во дворе отеля.
Чан посмотрел на картину.
— Действительно, она хороша, — сказал он, — но я пришел сюда не для того, чтобы критиковать ваше творчество. Возьмите шляпу и следуйте за мной.
— Куда же вы хотите повести меня — обедать? В таком случае я порекомендую вам ресторан на бульваре Сен-Жермен…
— Мы пойдем в полицейское управление.
— Куда вам будет угодно.
По пути Чан бросал на своего спутника взгляды, в которых сквозила едва ли не нежность. Прежде чем они расстанутся вновь, Смит расскажет многое, что позволит вплотную приблизиться к решению
