агентами.
— Но как он мог кого-то заразить? — потребовал объяснения Хамуд. — Он же тебе ничего не вкалывал. И не мог ничего подбросить в еду и питье.
— Он заразил самого себя, — сказал Бхаджат. — У него к болезням иммунитет, но он может разносить их и передавать нам — всем нам!
— Всем? — глаза Хамуда расширились. — Всем нам?
— Да. Для этого ему надо всего на всего быть рядом с нами, дышать нами одним воздухом. Он пробыл вместе с нами в челноке целых два дня — срок более, чем достаточный для заражения всех нас.
По лицу Лео градом катил пот. Автомат в его руке заколебался, а потом он уронил руку с ним.
— Этот маленький голожопый сукин сын…
— Не мог он этого сделать, — настаивал Хамуд. — Это невозможно.
Бхаджат повернулась к Коббу.
— Скажи ему.
Старик оперся локтями о кафедру.
— Это отнюдь не невозможно, — сказал он с кривой улыбкой удовлетворения. — Девушка права. Дэвид генетически запрограммирован на иммунитет почти по всем известным болезням. Он может нести в себе микробы и распространять их повсюду, где окажется. Он он вколол себе что-то действительно смертельное, то определенно может передать это всякому, к кому приблизится. Он ходячая биологическая бомба — Тифозная Мэри мегатонного калибра.
— Он заразил меня? — разъярился Хамуд.
— Полагаю, да, — любезно ответил Кобб. — Просто нужно время, чтобы эта штука, чем бы она ни была, начала влиять на вас.
— А какое лекарство? Я должен получить лекарство!
— Сначала нам надо выяснить, что это за болезнь, — пожал плечами Кобб. — Возможно, это одна из тех мутаций, с которыми забавлялись ребята из лаборатории — она может быть настолько новой, что от нее еще нет никакого лекарства.
— Найди его! Найди его и заставь сказать нам!
— Но он же может быть где угодно, — возразила Бхаджат.
Лео медленно опустился в сидячее положение на полу.
— Лучше найдите его побыстрее, — прогромыхал он.
— Если он передал всем вирусы, то у нас будет на руках пятьдесят два умирающих.
— Больше, чем пятьдесят два, — поправил его Кобб. — Он не в состоянии контролировать факторы передачи. Он заразил всех, с кем вступал в контакт — включая людей здесь, на «Острове номер 1». Возможно, мы все погибнем.
Бхаджат тоже захотелось сесть, но она знала, что должна сохранять хоть какой-то контроль над Хамудом, иначе тот понесется резать всех направо и налево.
— Вы можете заглянуть в любую часть колонии, — обратилась она к Коббу. — Найдите его нам. Куда он подевался?
Кобб махнул рукой в сторону видеоэкранов.
— Найдите его сами. У вас шансы ничуть хуже, чем у меня.
Зарычав, Хамуд вырвал из кобуры пистолет и врезал им старику по лицу. Кобб вылетел из кресла и с тяжелым стуком приземлился на покрытый ковром пол.
— Дурак! — закричала Бхаджат. — Когда же ты научишься…
— Молчи, женщина! — прорычал в ответ Хамуд, все еще сжимая пистолет. Дуло его запятнала кровь. — Я найду этого предателя. Доставьте сюда англичанку — быстро.
Очутившись в биохимической лаборатории, Дэвид не собирался прятаться там от террористов. Но сперва ему требовалось кое-что сделать.
Лаборатория занимала весь рабочий модуль, огромная сказочная страна бурлящих стеклянных реторт, пластиковых трубок, чанов из нержавейки, пробирок пропускников и странных кристаллических сооружений с петлявшими среди них узкими черными металлическими мостиками. Царство Оз, окрестил ее давным-давно Дэвид, но происходящее здесь волшебство было настоящим и оно могло означать разницу между жизнью и смертью.
А над хромово-кристаллическим лесом обширной аппаратуры лаборатории висел центр управления, гондола, набитая столами, компьютерными терминалами и видеоэкранами. Окна по всей окружности центра скашивались наружу, давая возможность смотреть на работающее внизу оборудование. Двери выходили на мостки, петлявшие по джунглям из стекла и металла. А над самой гондолой шли тяжелыми стальные каркасные балки, удерживавшие в целости весь модуль.
Похожие на письменные столы пульты управления всеми параметрами лабораторного модуля, от температуры воздуха до скорости вращения самого модуля — создававшей таким образом искусственную гравитацию. Дэвид потратил полчаса, тщательно разбирая программы управления внутреннего компьютера самого модуля и удостоверяясь, что может командовать им через свой имплантированный коммуникатор.
Наконец он сел к экрану видеофона, вытащил из-за пояса пистолет Бхаджат, положил его на стол и отстучал номер доктора Кобба.
На экране появилось напряженное, обезумевшее лицо Хамуда.
— Ты! — выпалил вожак ПРОН. По лицу его быстро промелькнули удивление, гнев, облегчение и страх.
— Где доктор Кобб? — спросил Дэвид.
— А где ты?
— Где доктор Кобб? — внезапно пугаясь, повторил он. — Что ты с ним сделал?
Обзор на экране видеофона расширился и Дэвид увидел Лео, держащего Кобба на ногах. По скальпу старика тянулась до самого лба рана; от запекшейся крови волосы у него слиплись, а по щеке прошли красные полосы. Губы его выглядели распухшими, посиневшими.
Дэвида охватил вспыхнувший в нем жаркий гнев. Но к его удивлению, он быстро угас, сменившись холодной рассчитанной ненавистью, спокойной, не туманящей взор, неумолимой и такой же глубокой и леденящей, как межзвездное пространство.
— Мы убьем этого старика, — пригрозил Хамуд, — если ты не дашь нам лекарство от болезни, которой ты нас заразил.
— Так вы знаете, что я вас заразил?
— Да. И ты же нас и вылечишь. Или он умрет. Болезненно.
— Где Бхаджат? — спросил Дэвид.
— Без сознания. — Камера видеофона стояла под достаточно широким углом, чтобы Дэвид видел руки Хамуда. Они дрожали. Лео, тоже, похоже, трясло. Кобб был почти без сознания и висел, обмякнув в руках великана.
Затем еще двое партизан толкнули в поле зрения камеры Эвелин. Она тоже выглядела больной.
— Она тоже умрет, — пообещал Хамуд. — Болезненно. И все остальные в колонии… один за другим, если ты не дашь нам лекарства.
Дэвид покачал головой.
— У вас не будет на это времени. Вы все умрете через несколько часов, задолго до того, как успеете убить больше, чем нескольких жителей. Доктор Кобб — старик. Англичанка… — Он заставил себя пожать плечами. — Что с нее? Она ближе к тебе, чем ко мне.
Хамуд бухнул кулаками по клавиатуре.
— Где ты? В чем лекарство?
— Никакого лекарства нет, — ответил Дэвид, — во всяком случае для тебя. Тебе предстоит умереть. Возможно, я и сумею вылечить других… но не тебя, Тигр. Тебе предстоит умереть, болезненно.
Глаза Хамуда горели, словно адские уголья.