- Да ты что? - отозвалась из-за ширмы Люда, которая любезничала с молодым человеком. - Ко мне же Шурик пришел! Обслужи товарища сама!
Вера приблизилась к столику, за который успел усесться Платон, и громыхнула жестяным подносом.
- Положение у меня безвыходное! Заказывайте!
- Вы… вы мегера! - зловеще выдохнул Платон. - Из ваших рук я не стану есть до конца моей жизни!
И он рванул прочь из ресторана.
В зале ожидания Платон с надеждой кинулся к буфетной стойке. Однако на ней красовалась выразительная надпись: 'Буфет закрыт на обед'.
Взбешенный Платон вернулся в ресторанный зал. Теперь он уже прямиком направился к официантке Вере и плюхнулся на стул напротив нее:
- Меню давайте! Срочно!
- Ого, какой вы принципиальный! Вы же только что поклялись никогда не есть из моих рук!
- Буфет закрыт! - вдруг жалобно произнес Платон.
- А есть хочется? - с издевкой спросила Вера.
- Конечно. Я ведь не ел тот мерзкий борщ. Теперь вы это понимаете?
- Если вы не ели, то откуда знаете, что он мерзкий? - парировала Вера.
- Я от вас устал. Принесите что-нибудь диетическое.
Вера лукаво сверкнула глазами:
- Поскольку в том, что вы у нас застряли, есть и моя вина, я обслужу вас как дорогого гостя нашего города. Знаете, нас инструктировали - приезжающих в отличие от проезжающих обслуживать хорошо. Потому что наш ресторан - визитная карточка города. Из диетического только курица. Сейчас я ее подам.
Платон полез за деньгами:
- Получите с меня вперед, а то я человек ненадежный.
- Обязательно, - усмехнулась Вера.
- И настроение у меня - кажется, хуже не бывает.
- Вряд ли наша курица вам его улучшит! Вера положила деньги в кармашек передника и отсчитала сдачу.
Потом Вера ушла на кухню, а Платон стал смотреть в окно на пригородную электричку. Захлопнулись автоматические двери, и электричка медленно отошла.
Вера принесла еду.
- Приятного аппетита!
Платон взялся за нож и вилку и начал тщательно протирать их салфеткой и при этом ругался, уже устало и поэтому мирно.
- Это я по вашей милости здесь торчу… Чтоб ваш ресторан сгорел вместе с вашей станцией…
Платон тщетно пытался разрезать курицу на съедобные части.
- Скажите, эта курица отечественная или импортная?
- Понимаете, - с невинным видом принялась объяснять Вера, - на голой курице ничего не написано. Написано на обертке, а мы подаем без обертки. Если хотите, я пойду спрошу у повара.
- Не надо, не трудитесь, сейчас я у нее сам спрошу!
Платон безуспешно орудовал тупым ножом. Курица не поддавалась.
- По-моему, при жизни она была мастером спорта! - Платон с трудом оторвал кусок крыла и вдруг спросил: - Скажите, у вас и оркестр вечерами играет?
- Очень громко. До того, как в ресторан пошла, я очень музыку любила, а теперь ненавижу!
Вера фамильярно присела на соседний стул:
- А имущество ваше? Без хозяина в Грибоедов катит?
- У меня все вещи с собой. Вот, - он показал на 'дипломат'. - Я на два дня в Грибоедов. Мне в понедельник утром обязательно надо быть в Москве.
- Теперь получается, что вы в Грибоедов только на один день едете, - предупредительно уточнила Вера, - вы ведь целый день здесь потеряете!
- Если б вы только знали, - вырвалось у Платона, - как мне дорог и как мне нужен этот день. Кстати, как вас зовут, девушка?
Вера решила, что заезжий ее со скуки, как говорится, 'клеит', и тут же дала решительный отпор:
- До того, как я начала здесь работать, имя у меня было, а теперь меня зовут - девушка! И запомните - я неприступная! В особенности для транзитников.
Платон посмотрел на Веру с нескрываемой усмешкой:
- Но я… я вовсе не собирался идти на приступ этой… этой крепости!…
Очередное оскорбление Вера пропустила мимо ушей.
- Рассказывайте! Все вы одинаковые! - встала и отправилась на кухню.
Платону надоело сражаться с курицей. Он бросил вилку, поднялся и вышел в зал ожидания.
На кухне, возле раздачи, Верина подружка Люда советовала:
- Пойди в аптечный киоск, туда завезли финский шампунь!
- Хороший?
- Во-первых, волосы лучше растут. Потом, после мытья голова пушистая и здорово блестит. Я взяла десять штук. Дефицит!
Вера послушно заторопилась выполнять наказ. По дороге, в зале ожидания, увидела своего недавнего клиента. Тот говорил по междугородному телефону:
- Следователь не звонил? Если позвонит, не говори, где я! Ври напропалую! В понедельник утром буду в Москве… Какая мне разница, когда завезут штакетник? О чем ты сейчас думаешь!… Мне на этой даче все равно не жить!
Вера невольно остановилась.
- Я теперь буду жить за другим забором! - тут Платон приметил Веру и открыто обозлился: - Перестаньте, наконец, подслушивать!
Вера вздрогнула.
- Я нечаянно.
Направилась к аптечному киоску, обогатилась шампунем и на обратном пути, снова проходя мимо открытого телефонного автомата, услышала:
- Да, позвони в Грибоедов отцу. Скажи, что я приеду завтра утром. Обо мне не беспокойся. Я тебя крепко целую!
Платон повесил трубку и снова увидел Веру.
- Зачем вам столько шампуня? Вы добавляете его клиентам в суп?
- Таким, как вы, с удовольствием!
Платон вышел на привокзальную площадь.
Шумная, забитая транспортом площадь была ничем не примечательна. Все как положено. В середине клумбы с анютиными глазками - гранитный памятник. По бокам площади несколько палаток: 'Пиво - воды', 'Табак', 'Мороженое' и рядом - шикарный стеклянный павильон 'Заступинский сувенир'.
Потом Платон заглянул в окошко пригородной кассы, где сидела женщина с добрым и участливым лицом:
- Вот если бы вы назвали какую-нибудь счастливую станцию, я бы, пожалуй, купил туда билет и укатил на всю жизнь!
- От вас, алкашей, житья нету! - кассирша оказалась существом прозаическим. - Может, тебе и стакан дать?
- Спасибо, что не ударили! - Платон помялся на месте, не ведая толком, что ему делать, куда идти. За неимением лучшего отправился на вокзальный перрон, где вечно толчется немало людей, не знающих, чем себя занять.