Ирония судьбы, или С легким паром

должен был прилететь в Ленинград встречать Новый год. Она здесь в командировке.

Н а д я. Бедная Ира! Значит, она тоже пострадала!

Л у к а ш и н (обиделся). Почему тоже? (С вызовом.) Я себя, например, не чувствую пострадавшим! (Улыбнулся.) И с удовольствием пойду варить кофе…

Н а д я. Почему вы?

Л у к а ш и н. Вы его испортите… Вы совершенно не умеете готовить! Ваша заливная рыба — это не рыба, стрихнин какой-то…

Н а д я. Но вы же меня хвалили!

Л у к а ш и н. Я подхалимничал… (Пристально смотрит на нее.) Надя…

Н а д я. Что?

Л у к а ш и н. Надя! Вы знаете, я себя совсем не узнаю!

Н а д я (недоуменно). В каком смысле?

Л у к а ш и н. Понимаете, дома меня всю жизнь считали стеснительным. Мама всегда говорила, что на мне ездят все, кому не лень, а приятели прозвали «тюфяком».

Н а д я (сухо). По-моему, они вам льстили.

Л у к а ш и н. Я сам был о себе такого мнения.

Н а д я (насмешливо). Вы явно скромничали.

Л у к а ш и н. А теперь я чувствую себя другим, более…

Н а д я. Наглым!

Л у к а ш и н (огорченно). Зачем же так? Нет, смелым! Более…

Н а д я. Бесцеремонным!

Л у к а ш и н. Нет, решительным! Более…

Н а д я. Развязным!

Л у к а ш и н. Не угадали! Я чувствую себя человеком, который может всего достигнуть. Я чувствую в себе силу! Это, наверно, оттого, что я встретился с вами. Благодаря вам во мне проявился мой подлинный характер, о котором я и не подозревал.

Н а д я (всплеснув руками). Вы соображаете, что говорите?! Значит, это я из вас сделала хама!

Л у к а ш и н (смеется, в восторге). Меня никто никогда так не обзывал! Я счастлив! Надя!..

Звонок в дверь.

(Свирепо.) Ну и настырный же он! Я не знаю, что я с ним сейчас сделаю! (Идет к двери.)

Н а д я (останавливает его). Я сама открою. (Идет отворять дверь.)

В коридоре появляются Надины подруги — В а л е н т и н а и Т а т ь я н а.

В а л е н т и н а. Надя, одевайся! Идем ночевать ко мне!

Т а т ь я н а. Неужели вы поссорились? Он хулиган, да?

Услышав женские голоса, Лукашин выходит в коридор.

Л у к а ш и н. Зачем вы пришли? Уходите, пожалуйста.

Н а д я. Вы соображаете, что говорите?

Т а т ь я н а (растерянно). Ничего не понимаю!

В а л е н т и н а (Наде). Зачем ты нас позвала?

Л у к а ш и н. Я Надю не отпущу.

Н а д я (Лукашину). По какому праву вы здесь хозяйничаете?

Л у к а ш и н (неожиданно). Потому что я — Ипполит!

Надя смеется.

Почему ты смеешься?

Н а д я (в тон, даже не замечая, что переходит на «ты»). Потому что ты врешь! (К подругам.) Вы знаете, девочки, в прошлый раз я постеснялась вам сказать…

Л у к а ш и н (угрожающе). Говори, говори…

Н а д я (продолжает). Это не Ипполит. Это совсем незнакомый мужчина. Я даже не знаю его фамилии.

Л у к а ш и н. Не верьте ей! Я — Ипполит. Надя не стала бы проводить новогоднюю ночь с незнакомым мужчиной.

Н а д я (подругам). Я вам все объясню. Когда я вечером вернулась домой…

Л у к а ш и н (перебивая). Только не вздумай им рассказать, что я лежал в твоей постели!

В а л е н т и н а (смущенно). Пожалуй, мы пойдем!

Н а д я (Лукашину). Женя, немедленно прекрати этот балаган!

Л у к а ш и н. Какой еще Женя. Я — Ипполит!

Н а д я. Сейчас я его поколочу!

Т а т ь я н а. После нашего ухода!

Л у к а ш и н. Девочки, тогда побудьте еще немного. Давайте выпьем по рюмочке. Все-таки Новый год!

Все проходят в комнату.

Лукашин разливает вино.

В а л е н т и н а. Дорогие Надя и Ипполит!

Н а д я (устало). Но он же не Ипполит!

Т а т ь я н а. Надя, это уже не остроумно!

Лукашин победоносно смотрит на Надю.

В а л е н т и н а. Я поднимаю этот бокал за то, чтобы в Новом году вы уже не ссорились!

Л у к а ш и н. Мы больше не будем!

Н а д я. Девочки, я ухожу вместе с вами!

Л у к а ш и н (Наде). Не болтай глупостей! (Подругам.) Почему вы на этот раз не кричите «горько»?

В а л е н т и н а (неуверенно). Если вы просите… Горько!

Т а т ь я н а (поддерживает). Горько! Горько!

Н а д я (отступает). Я не буду с ним целоваться!.. Женя, не прикасайся ко мне!

Л у к а ш и н. Я не Женя. Я — Ипполит!.. Надя, народ требует! (Целует ее.)