сквозняком.
Синяков вновь остался один на один с половинкой таракана.
— Ты разочаровал своего друга, — констатировал тот.
— Что они все от меня хотят? Я иссяк, понимаешь? Я больше ничего не могу. — Его физическая усталость осталась там же, где и тело, но тоска и разочарование не покидали душу.
— Ну и настроение у тебя. А еще собираешься на небо.
— Где уж мне, — горько усмехнулся Синяков.
— Действительно, где уж… — передразнил его таракан. — Вспомни, как ты в футбол играл. Чтобы попасть в основной состав, надо было это заслужить. Доказать, что ты в форме, что ты нужен команде… С небом то же самое. На халяву туда не прорвешься. Сначала докажи, что ты им нужен. Измени соотношение добра и зла хотя бы на комариный нос. В сторону добра, конечно… А еще лучше, умри за них. Они там, наверху, это любят. Я имею в виду осознанный поступок, а не случайную смерть под забором.
— Где только мне силы взять… — Это был не вопрос, а констатация полного отсутствия таких сил.
— Думай сам… До тебя моим подопечным был летчик. Погиб, бедняга, за три дня до твоего рождения. Правда, не по моей вине. Имелся у него в лексиконе один любимый термин — «точка возврата». Надеюсь, ты понимаешь, что это такое. При пьянке его точка возврата находилась где-то в районе литра. С бабой — тот момент, пока он еще не узрел ее голую задницу… Твоя точка возврата уже приближается. Еще немного-и ты останешься здесь навсегда. Разве ты на самом деле этого хочешь?
— Да… — кивнул Синяков и вдруг спохватился: — Нет! Как же я теперь буду — без неба? Надо хотя бы взглянуть на него! Помоги мне вернуться!
— С удовольствием, — таракан отсалютовал ему лапкой. — Ты дорог мне там, а не здесь…
…Булькала жидкость, переливаемая из одной посуды в другую. Позвякивало стекло. Полязгивал металл. Кто-то, не переставая жевать, сказал:
— Любопытный феномен. Никаких признаков жизни, а выглядит как огурчик. Ничего похожего на трупные изменения. Хоть ты ему стаканчик поднеси.
— Факт летаргии исключается? — вопрошающий голос был регистром пониже.
— Абсолютно. Как говорится, не первый год замужем… Впрочем, скоро все станет ясно. Приступим, коллега.
— Один момент. Только закушу… Чувствую, подкинут нам сегодня работенки. Воевода совсем озверея. Вот кого бы я вскрыл с нашим удовольствием!
— Пусть его псы бродячие на помойке вскрывают.,. Синяков открыл глаза. Кругом был белый кафель, стеклянные шкафы с медицинскими инструментами и мраморные столы, на одном из которых он сейчас лежал.
За соседним столом выпивали и закусывали двое мужчин, одетых в салатного цвета робы и клеенчатые фартуки.
Когда Синяков, проходя мимо них, остановился, чтобы снять с большого пальца правой ноги картонную бирку с собственными учетными данными, один из мужчин неловко расплескал мензурку со спиртом, а второй, наоборот, лихо опрокинул свою в рот.
Не желая выглядеть невеждой, Синяков сказал:
— Приятного аппетита. Не подскажете, как пройти наружу?
— Прямо по коридору, потом налево, — ответил первый мужчина.
— Крючок на дверях не забудьте снять, — добавил второй.
— Небо сегодня ясное? — поинтересовался Синяков напоследок.
— Ага, — хором отозвались медики. — Ни единой тучки.
— Это хорошо… Так хочется увидеть небо…
Примечания
1
«Осторожней! Надо бы сориентироваться!» (жарг.)
2
«Не трусь. Пока все хорошо» (жарг.).
3
Посессор — временный управляющий.
