Билл. — Полагаю, конечности были расслаблены, но опять-таки нельзя быть уверенным, потому что в момент удара о бетон возникла колоссальная сила...
— Мне кажется, ты что-то темнишь... Как выглядели его руки?
— Безжизненные, — холодно ответил он. — Расслабленные, если угодно. Ладони раскрыты одинаково, как левая, так и правая!
— Мне было просто любопытно, — повторил я на всякий случай.
— У тебя есть еще какие-нибудь глупые вопросы?
— Конечно! — Я вскочил со стула. — Но задавать их тебе бессмысленно, приятель, потому что ты даешь на них такие же глупые ответы!
Я двинулся к выходу.
— До скорого, Билл! Не забывай переводить на мой счет десять процентов с каждой полученной тобой взятки.
Когда я дошел до середины кабинета, он многозначительно кашлянул, и я невольно остановился и обернулся.
— Все считают, что полиция оказывает снисхождение обитателям Беверли-Хиллз, потому что там живут все самые крупные звезды Голливуда, — сказал Билл. — Это так, но по другим причинам. Какой- нибудь мелкий клерк из магазина в один прекрасный вечер налижется в баре, возможно даже в обществе своего хозяина, и примется крушить мебель. Если при этом никто не будет покалечен, а у парня хорошая репутация и он готов возместить причиненный ущерб, то на следующее утро никто ничего об этом не узнает. Окажись же в таком положении крупная голливудская фигура — что получится? История попадет во все газеты страны, она будет искажена, иногда намеренно, парню припишут все смертные грехи, и может случиться, что его карьера будет погублена навсегда. Вот почему обитатели Беверли-Хиллз нуждаются в снисхождении! Они гораздо более общественно уязвимы, чем любой из нас.
— Вы пытаетесь мне что-то сообщить, лейтенант? — спросил я вежливо. — Если да, то нельзя ли без предисловий?
— Ты тоже в этом их бизнесе, Рик, — холодно произнес Билл, — и обязан их защищать. Но если ты попытаешься помешать следствию, запомни, друг ты мне или не друг, я нанесу тебе такой удар, что ты не опомнишься до Дня благодарения 1999 года!
— Как получилось, что мне повезло услышать подобную отповедь именно сейчас?
— Потому что для парня, который зарабатывает себе на жизнь, избавляя людей кино от всяких неприятностей без лишней огласки и шумихи, ты ведешь себя не правильно! — Он схватил карандаш и принялся им постукивать по крышке стола. — С первой же минуты ты начал задавать мне всякие вопросы, и в конце концов у меня появилось неприятное ощущение, что тебе известно о вчерашней гибели Ларри Голда гораздо больше, чем ты признаешь. — Карандаш громко стукнул по подписанному мною заявлению, лежащему на столе. — Так что если ты вдруг припомнишь еще парочку фактов, о которых забыл упомянуть раньше...
— Нет, Билл, ты ошибаешься.
Он долго молчал, затем кивнул:
— О'кей, поставим на этом точку... Но мне было бы крайне жаль, если бы позднее выяснилось, что ты солгал, Рик!
— Понятно, — холодно сказал я. — Могу идти?
— Конечно! — Он улыбнулся и помахал мне на прощанье рукой. — Не слишком-то увлекайся блондинками, Рик, а то ноги протянешь...
Короче, мы расстались добрыми друзьями, а я так 'и не проговорился о маленькой блестящей пуговице, которую кто-то вынул из сжатых пальцев трупа до того, как туда прибыла полиция.
Я вошел в нарядный офис Айвена Мэсси около полудня, за мною по пятам следовала секретарша, издавая неясные звуки, напоминающие квохтанье, как если бы я был старый черный петух, неизвестно откуда вернувшийся на птичий двор, а она — наседка, желающая поскорее водворить его в курятник, пока им не овладела новая жажда странствий.
— Где вы, черт побери, пропадали, Холман? — заорал Мэсси, едва увидев меня. — Я перевернул вверх тормашками весь этот проклятый город, разыскивая вас с половины десятого утра.
Если скажу ему правду, что я спал в собственной машине, которая стояла припаркованная среди множества других, у него, пожалуй, появится желание скормить меня своим прожорливым пираньям. Я бросил на него многозначительный взгляд и произнес:
— Я был занят.
— Занят? — Он чуть не подавился моим ответом, потом запустил ручищи в густую гриву седых волос, изображая безмерное отчаяние. — Слишком занят, чтобы по' звонить мне? После того, как вчера в доме Тони случилась такая трагедия? После того, как молодой Голд нырнул в сухой бассейн?
— Я решил, что, поскольку он умер, все ваши переживания и волнения закончились, — ответил я откровенно. — Вы же автоматически превратились в моего бывшего клиента. И все же я посчитал необходимым. встретиться с вами, чтобы удостовериться, что вы в деле не замешаны.
— Вы хитрый ублюдок, Холман!
Он сидел несколько минут, изучая мое лицо воистину убийственным взглядом серо-стальных глаз, затем неожиданно выдвинул ящик письменного стола и извлек из него заклеенный липкой лентой пластиковый пакет. Выбравшись из кресла, Айвен подошел к аквариуму, надорвал мешок, выудил из него пару кубиков свежего фарша и бросил их в воду.
Я наблюдал, как кубики стали медленно опускаться на дно, вода слегка помутнела от крови. Внезапно из ниоткуда материализовался ливень крошечных серебряных пулек, вода заколыхалась и завертелась в миниатюрном водовороте, продолжавшемся, как мне показалось, секунд пять.
После этого лишь несколько малюсеньких рыбешек лениво огибали свой мир в стеклянных стенах, а фарш полностью исчез, в воде не осталось даже следов крови.
Мэсси вернулся к столу, спрятал мешок в ящик и плюхнулся в кресло.
— Кем, черт побери, вы себя считаете, называя меня своим бывшим клиентом? — спросил он вкрадчивым голосом, не предвещающим ничего хорошего. — Такие слова могу сказать вам только я, Холман, понятно?
— Вы утверждаете, что вам все еще нужны сведения о Ларри Голде, хотя он и умер? — Я с минуту оторопело смотрел на него.
— Я хочу сказать, что остаюсь вашим клиентом, то есть вы по-прежнему работаете на меня, ясно? — ответил он.
— Очевидно, — осторожно ответил я.
— Я не могу приблизиться к Тони ближе, чем на милю, — продолжал он. — Наоми Простетт отгородила ее от остального мира, словно она первая леди коммунистического Китая. Вы первым увидели Тони после того, как это случилось?
— Да, она мне позвонила.
— Я слышал это от Тайлера Моргана! — бросил он раздраженно. — О'кей... — Он с шумом втянул в себя воздух. — Ну и как это вам кажется?
— Что именно?
— Хватит хитрить! — загремел он. — Сделала она это или нет?
Я несколько секунд беспомощно взирал на потолок, прежде чем ответить.
— Понимаю, что вам это может не понравиться, — предупредил я, — но что она «сделала или нет»?
— Убила его! — почти провизжал он.
— А что заставляет вас думать, будто его убили? — Я тоже повысил голос, иначе не смог бы перекричать его.
— Я этого не думаю, — ответил он неожиданно нормальным голосом. — Мне надо знать, что думаете вы?
— Не знаю, не уверен, — быстро ответил я, — но могу сообщить следующее: полиция считает, что все происходило именно так, как рассказала Тони Астор. Несчастный случай.
