— Долгая история... — Она допила коктейль и со стуком поставила на стол пустой бокал. — Если хотите послушать, сначала сделайте еще по бокалу. Я собираюсь сесть, потому что безумно устала, но сесть, увы, не так-то просто. Коготки этой маленькой дряни весьма неделикатно обошлись с моей анатомией как раз на том месте, на котором сидят.
Лайза подошла к дивану и осторожно опустилась на него. Я неторопливо допил свой коктейль, потом приготовил два новых и перенес их к дивану. Она буквально выхватила у меня бокал. Я сел напротив и поразился, увидев благодарную улыбку на ее лице.
— Теперь я чувствую себя значительно лучше! — сказала она. — Какое счастье, что я не принадлежу к категории тощих красоток, отказывающих себе в прекрасных излишествах. Будь я манекенщицей, коготки кузины наверняка добрались бы до моих костей!
Я внимательно пригляделся к ней. Влажные волосы были зачесаны назад и не закрывали лица. Ее нельзя было назвать красивой в буквальном смысле слова, но сочетание твердого ума и животного магнетизма, ясно читаемых на ее лице, было чертовски привлекательным.
— На что вы так уставились? — спросила она обеспокоенно. — Эта паршивка подбила мне глаз?
— Нет, — ответил я, — я просто думал, что мне в жизни не приходилось встречать более сексуальной женщины, чем вы.
Ее чувственный рот изогнулся в насмешливой гримасе.
— Должна заметить, Холман, что у вас завидущие глаза! Час назад вы неплохо проводили время с моей худосочной маленькой кузиной, которая в полуголом виде валялась на постели, пока не появилась я и не нарушила вашу идиллию. А теперь вы решили компенсировать свои потери и позабавиться с большой кузиной? Кто же вы такой? Любвеобильный сердцеед? Скажите, вы не были травмированы в детстве? Может, кто-то убедил вас, что вы вообще не станете мужчиной, и поэтому с тех пор вы стараетесь доказать, что это было ошибкой?
— А вы определенно страдаете неудержимым словоизвержением, — парировал я. — Как вас называют друзья, Ниагарой? Вы не возражаете, если я возьму слово?
Так вот, Тони прыгала по спальне в своей пижамке вовсе не для меня. Когда я приехал, там уже был Ларри Голд.
Но он исчез сразу же, едва горничная сообщила о вашем приходе. Разве вы его не встретили на лестнице?
— Нет! — отрезала она.
— Вы меня разыгрываете. — Я строго посмотрел на нее. — Не мог же он испариться!
— По-видимому, именно это он и сделал! — фыркнула Лайза. — Конечно, если только он там действительно был.
— Разумеется был! — Я повысил голос. — Когда горничная сообщила о вашем появлении, он сказал, что удаляется, прежде чем у вас появится шанс пырнуть его ножом.
— Да, это мог сказать только Ларри Голд, — задумчиво произнесла она. — Возможно, он нырнул в какое-то другое помещение наверху и скрывался там до тех пор, пока я не вошла в спальню Тони.
— Вы его пугаете?
— Да, я пугаю этого мелкого прохвоста до полусмерти всякий раз, когда вижу, — с издевкой сказала Лайза. — Ларри знает, что я вижу его насквозь. Это же подобострастный червячок, который так долго извивался на крючке у Вогана, что полностью потерял силу воли, если она когда-то у него была. А теперь он полагает, что единственная возможность освободиться от крючка — это найти взамен другого червяка, более жирного, как, например, Тони.
— Вам-то какая разница, если они это сделают? Вы же все равно терпеть ее не можете?
— Если я сижу на вашем проклятом диване, это вовсе не значит, что вы можете разыгрывать из себя психиатра, получающего пятьдесят долларов в час! — резко заявила она. — И я вовсе не питаю к ней ненависти.
Да, она избалованное, взбалмошное создание. Ее молодой эгоизм и самонадеянность постоянно выводят меня из терпения. И я не хочу, чтобы она сделала еще худшую ошибку, чем с Шелтоном. Мы с ней вместе росли, и я чувствую себя в известной степени ответственной за ее судьбу. Понимаю, что это нелогично, но тут уж ничего не поделаешь! Возможно, только опытный врач мог бы объяснить, почему я так отношусь к этой заводной кукле.
— Мой диван предназначен для праздного времяпрепровождения, а не для психоанализа, мисс Простетт, — сухо заметил я. — Так что не давайте воли своим сомнениям. У меня нет ни малейшего желания разгуливать по причудливым извилинам вашего первобытного подсознания!
— Прекрасно! — Она бросила на меня оценивающий взгляд. — Ох и хитрый же вы сукин сын! Разве не вы сами вызвали меня на этот разговор?
— Только не на такой... Расскажите мне о другом.
Как получилось, что вы информированы о моей встрече с Мэсси и вашей кузиной и о моем посещении Вогана?
— Мне сказал Тайлер, — ответила она с улыбкой превосходства. — У него прямая связь с офисом Вогана, и вам бесполезно бежать с данным сообщением к Вогану, потому что ему об этом тоже известно, только он никак не может вот уже несколько лет обнаружить, где течет труба, — и никогда не обнаружит!
— Обождите, Ниагара! — рявкнул я. — Я спросил вас о сущем пустяке, а в ответ получил десяток новых проблем.
Она выразительно пожала плечами.
— Разве я виновата в том, что вы такой тугодум?
Я скрипнул зубами.
— О'кей. Кто такой, черт возьми, этот ваш Тайлер?
— Человек, который хочет жениться на Наоми.
Я некоторое время невразумительно мычал, а она откинулась на спинку дивана и смаковала коктейль.
— Я понимаю, что во мне говорит явное скудоумие, но все же, черт побери, кто такая Наоми?
— Моя мать.
— А тип, который желает на ней жениться и имеет прямую связь с офисом Вогана, — Тайлер?
— Да, Тайлер Морган. — Медленная улыбка изогнула ее губы. — Полагаю, теперь мы квиты. Я не забыла про ваше наглое заявление о первобытной сущности моего подсознания... Желаете еще послушать рев Ниагары?
Если да, то я готова доложить вам так, чтобы вы наконец могли понять.
— У меня нет выбора, — сказал я покорно. — Без вашей помощи я просто запутаюсь во всех этих хитросплетениях!
— Именно Наоми, моя мать, заварила всю кашу, — беспечно начала Лайза. — До замужества она была хористкой в шоу-бизнесе. Ей, правда, не удавалось выйти в первые ряды, но дама она с амбициями, да еще какими! С раннего возраста Наоми твердила мне, что в один прекрасный день я стану кинозвездой. Но против этого были три фактора: у меня отсутствовал талант, я выглядела бобовым стручком и, наконец, совершенно не проявляла интереса к ее честолюбивым планам. Не подумайте, что это остановило Наоми, у моей мамы невероятная сила воли! Она недоверчиво улыбалась, когда учитель пения уверял ее, что мне медведь на ухо наступил. Она была само очарование, когда учитель танцев заявил, что не в силах что-либо сделать с ребенком, у которого три левые ноги. Ну и просто рассмеялась, когда портниха тактично заметила, что я гораздо лучше выгляжу в джинсах.
Когда мне исполнилось десять лет, случилось несколько событий, и Наоми получила то, о чем так долго мечтала. Ее сестра вместе с мужем погибли в автомобильной катастрофе, оставив трехлетнюю дочь сиротой.
Наоми убедила моего отца удочерить девочку. Вот тогда это хитрое кудрявое создание вошло в мою жизнь. Ее звали Вильмой, но Наоми назвала ее Тони. Через год мои родители разошлись. Полагаю, именно тогда мама и решила посвятить свою жизнь новой задаче: сделать звезду из Тони. Фортуна обманула ее с собственным ребенком, и она не хотела упустить последний шанс.
