мной. Впрочем, не очень близко.
— Значит, вы частный детектив, Дэнни, — непринужденно сказала она. — Я слышала, как о вас говорил сегодня днем Касплин. В основном он употреблял короткие слова.
— Он и сам коротышка, — пробурчал я. Марго улыбнулась и отхлебнула виски.
— Вам приходилось расследовать дело об убийстве собак?
— Никогда. Вы могли бы выяснить это по телефону. Заодно бы сэкономили бурбон.
— Судя по словам Касплина, вы слишком высоко себя цените, — медленно проговорила она.
— Об этом следует судить по дополнительным льготам, — сказал я.
— Этот лейтенант Чейз... — Она немного помолчала. — Его трудно в чем-то убедить... Он считает, что я убила Пола Кендалла.
— А разве не вы?
Ее большие темные глаза несколько секунд изучали меня, затем она покачала головой:
— Нет. Но не в этом дело. Он сделал этот вывод, захлебнувшись в той грязи, которую вылили на меня такие, как Хелен Милз и наша великая примадонна.
— Этого маловато для обвинения.
— У меня нет алиби — я думаю, это не поможет мне? — Ее пальцы нежно коснулись моей руки. — Я расспросила о вас, Дэнни. У вас неплохая репутация. Именно вы нужны мне сейчас.
— Чтобы вас не подозревал Чейз?
— Единственное, что вы можете сделать, — это найти настоящего убийцу, — произнесла она почти беззаботно. — Как вам кажется?
— Существует такая небольшая деталь, — сказал я. — Деньги.
— Сколько?
— А сколько стоит избавиться от крючка лейтенанта Чейза?
Она невесело улыбнулась:
— Вы крепкий орешек, когда доходит до дела, Дэнни Бойд. Скажем, тысяча сейчас и еще тысяча после завершения работы.
— Исходя из суммы, которую заплатил мне Касплин, это обеспечит вам четыре дня моего времени, — сказал я и хмыкнул. — Но, как я уже намекал, вы можете рассчитывать на определенные льготы.
— Возможно, вы тоже, — мягко сказала она.
— Здесь уютно, — сказал я и отпил немного бурбона. — Значит, если вы не убивали Кендалла, это сделал кто-то другой. Мне подсказывает это интуиция частного детектива.
— Пол попросил меня прийти к нему пораньше, чтобы помочь устроить вечер, — начала она рассказывать. — Я приехала около семи. Он был весел, много шутил — как всегда, когда он задумывал какую-нибудь из своих сумасшедших шуточек. После того как я закончила с напитками, фужерами и прочей ерундой, он показал мне коробку и объяснил, что надо сделать. Надо было в полночь собрать всех в гостиной, затем нажать кнопку. В восемь тридцать я ушла переодеваться.
— Когда вы вернулись туда?
— Чуть позже десяти. Мне нужно было явиться пораньше, чтобы встретить гостей. Пол сказал, что куда-то уйдет и до определенного времени его не будет. Поэтому я не удивилась, что его там не было. Остальное вы знаете.
— Нетрудно понять, почему лейтенант подозревает именно вас. Кендалл не мог сам закрыть крышку, нужно было, чтобы кто-нибудь помог ему. Он должен был согнуться, чтобы уместиться в коробке сидя, только голова и плечи высовывались. Помощнику легко было перерезать ему горло.
Марго вздрогнула:
— Ужас!
— Да, некто обладал мрачным чувством юмора, — согласился я. — Сначала выпотрошенная собака, потом Кендалл. Знаете кого-нибудь, кто мог бы так пошутить?
Она с сомнением покачала головой, потом спросила:
— Вам не кажется, что убийца не чужд театральных эффектов?
— Возможно, — согласился я.
— Тогда у нас куча подозреваемых, — вздохнула она. — Если у тебя нет артистического темперамента, тебе нечего делать в оперной труппе!
— Кто мог желать Кендаллу смерти?
— Хотела бы знать, — с горечью произнесла она, — но не имею ни малейшего понятия. И вообще, это не пригодится. По-моему, причина совсем не в ревности или эмоциях. Скорее всего, убийца имел очень практический мотив.
— Вам ничего не приходит в голову? Она улыбнулась:
— Нет. Иначе бы я рассказала об этом Чейзу и обезопасила бы себя и свои денежки, которые придется заплатить вам.
Я опустошил бокал и поставил его перед собой на пол.
— Донна Альберта, — медленно начал перечислять я, — Марго Линн, Рекс Тайболт... Все это большие имена в мире оперы, верно?
— Очень большие, — согласилась Марго. — И что?
— Почему вы все связались с таким дельцом, как Эрл Харви, и работаете в театре на Второй авеню? Она вздрогнула и ответила далеко не сразу.
— Думаю, из-за такой мелочи, как деньги. Теперь уже вздрогнул я. Клиент, нуждающийся в деньгах, всегда вызывает во мне понятное беспокойство.
— Разве вам нужны деньги?
— А кому они не нужны? — спросила она. — Это еще ничего не значит.
— Вы сказали, что убийца имел практический мотив. Эрл Харви очень практичен. Марго неуверенно засмеялась:
— Это его шоу, он вложил в “Саломею” большие деньги. Подумайте сами, зачем ему убивать своего собственного продюсера и рисковать своим шоу?
— Звучит убедительно, — согласился я. — А может, спросить его самого?
В ее глазах мелькнуло что-то похожее на страх, пальцы сжали мою руку.
— Не делайте этого, вы погубите меня!
— Почему?
— Вы что, забыли, что я работаю на него?
Она встала и увидела мой пустой фужер на полу.
— Как насчет того, чтобы еще выпить?
— Успеется, — ответил я. — Давайте еще поговорим об Эрле Харви.
— Не хочу о нем говорить! — воскликнула она. — До смерти устала говорить об убийствах и о мотивах! Хочу хоть ненадолго расслабиться!
— Согласен. — Я решил не противоречить. — Как насчет того, чтобы я приготовил что-нибудь выпить нам обоим?
— Это уже лучше. — Она снова улыбнулась, и озорное выражение вернулось на ее лицо. — А еще лучше будет, если мы расслабимся вместе.
Я взял фужеры и направился к бару, а когда я приготовил напитки. Марго исчезла. Причин этому могло быть несколько, поэтому я не беспокоился.
Вернувшись на софу, я поставил фужеры на маленький столик, расслабился и закрыл глаза. Звучала все та же музыка — это была какая-то бесконечная запись. Впрочем, темп немного ускорился, — вероятно, любовники перешли от неторопливых ласк к пылкой страсти.
Немного погодя я услышал легкий шуршащий звук и открыл глаза. Марго стояла передо мной в короткой пижаме из голубого шелка. Нижняя часть пижамы плотно облегала тело и заканчивалась манжетами примерно на середине бедер; жакет был туго затянут на талии широким поясом.
— Маленькие домашние заботы, — улыбаясь, объяснила она. — Иногда они так много значат в жизни. Выбрать, что надеть для особого гостя, закрыть входную дверь, снять телефонную трубку... — Она опустилась на софу рядом со мной — на этот раз по-настоящему близко. — Рада, что вы приготовили
