— Почему бы и нет? — холодно ответил он. — Вы возьметесь за эту работу?
— Если вы потом не заставите меня описывать историю, которую я буду расследовать.
— Я хочу, чтобы вы докопались до истины, — проворчал он. — Потом я найду писателя, который изложит эту историю. Две тысячи, которые я вам прислал, считайте авансом. Если вы хорошо проведете следствие, я готов дать еще две тысячи.
— А что, если дело займет не одну неделю?
— На ваш страх и риск, — сухо заметил он. — Короче, вы беретесь или...
— Берусь, — быстро проговорил я.
— Существуют некоторые обстоятельства, которые вы обязаны учитывать. Ни под каким видом не следует упоминать мое имя или название издательства.
— Естественно. А как насчет вашего администратора?..
— Во-вторых, вы будете посылать свои рапорты прямо мне или моему личному секретарю мисс Сунг. Никто другой не должен знать ни того, что вы делаете, ни причин, которые вас к этому побудили.
— Все ясно.
— Очень хорошо.
Он выпрямился в кресле и энергично раздавил окурок в пепельнице. Может быть, этим он хотел показать, что при необходимости расправится со мной так же, как с этим окурком?
— Вы когда-нибудь слышали об Ирен Манделл?
— Это имя вызывает какие-то ассоциации в моей памяти...
— Ею вы и должны заняться, — резко заявил он. — Ирен Манделл была актрисой...
— А! Теперь припоминаю! Она играла в пьесе, которая с большим успехом прошла на Бродвее года два назад?
— Вторая женская роль, — холодно согласился Харлингфорд. — Пьеса называлась «Мечта без пробуждения». Один из трюков психопатии, где реальна только душа. Вы поняли, что я имею в виду?
— Что-то вроде: «Мой дедушка был каннибалом, потому-то я и чувствую себя нормальным»?
Харлингфорд усмехнулся.
— Вы отлично подходите моему администратору, — пробормотал он. — Я только прошу вас вовремя выставлять ее по утрам, чтобы она не опаздывала в контору.
— Я подумаю об этом, — обещал я.
— Ирен Манделл, — он возвратился к теме нашего разговора, — играла в течение почти трех месяцев. Потом покинула труппу. Из-за нездоровья, как писали в газетах. Ее роль слишком многого требовала: она играла женщину, которая мало-помалу, по ходу пьесы теряла рассудок. И это в течение шести вечеров в неделю при двух утренниках. Об этом прямо не говорилось, но можно было понять, что у нее началась нервная депрессия и что она нуждалась в длительном отдыхе.
Спустя два дня газеты сообщили, что мисс Манделл тайно уехала в деревню, но через месяц снова вернется к своей роли.
— И она больше не вернулась?
— Это было два года назад, Бойд. После этого ее никто не видел. Никто не знает, где она находится, что с ней случилось, жива ли она еще.
— Вот след, который можно назвать остывшим, — немного озадаченно сказал я.
— Мой писатель разговаривал с людьми, которые ее хорошо знали: товарищи по сцене, друзья, импресарио, режиссер, бывший любовник, лучшая подруга, и у всех была одна и та же реакция. — Его темные глаза засверкали. — Никто из них не интересовался Ирен Манделл. Им было наплевать на то, что с ней могло случиться, они не хотели этого знать, у них нет ни малейшего желания помочь кому бы то ни было разыскать ее... Как будто она вообще и не существовала!
— Вы полагаете, что я достигну больших результатов, используя метод Бойда, то есть при помощи кнута и пряника заставлю их заговорить?
— Меня не интересуют методы, которыми вы можете достичь результатов, Бойд, — холодно проговорил он. — Просто получите результат. Дальше: из всей родни у нее осталась только сестра — Ева Манделл. Никто не знает, где она. Вроде бы живет в Нью-Йорке или была там проездом. Я хочу вам сказать, Бойд... У меня нюх в отношении репортажей. Я просто чувствую нечто очень поразительное в этом непонятном исчезновении Ирен Манделл.
— Браво, — сказал я без всякого энтузиазма.
— Разве вы сами не чувствуете, старина? — Голос его задрожал от волнения. — Ирен Манделл была известной актрисой, пусть не звездой, но все-таки актрисой талантливой и человеком, известным многим. А теперь вот уже два Года, как она исчезла, и всем совершенно наплевать на это! Но если подобное могло случиться с ней, то может случиться с каждым из нас. Кто станет беспокоиться о мистере Дюпоне или его жене, когда они исчезнут? Вы понимаете?
— Мне нужно будет заказать новую планку с обозначением моей профессии, — проговорил я. — Моя почти стерлась.
— У мисс Сунг имеется полное досье. Вы можете забрать все бумаги. — Его голос внезапно стал совершенно бесцветным. — Как только найдете хоть что-то, немедленно сообщите об этом мне. В досье имеются все телефоны, по которым можно соединиться со мной днем и ночью. Я рассчитываю, что вы будете постоянно держать меня в курсе дела. Это все, Бойд, — Спасибо, — сказал я, вставая. — Никаких рукопожатий или пожеланий удачи, прежде чем я отправлюсь в бой?
— Досье у мисс Сунг, — ледяным голосом повторил Харлингфорд.
Я закрыл за собой дверь и направился к столу личного секретаря. Разрез ее платья открывал кусочек ляжки. При моем появлении мисс Сунг оторвалась от бумаг.
— Как прошла беседа, мистер Бойд? — Ее улыбка была очаровательна.
— Отлично, — ответил я. — Он ест вместо бифштекса маленьких детей?
— У мистера Харлингфорда манера выказывать себя более суровым, чем он есть, — доверительно сообщила она. — Но ведь на нем лежит колоссальная ответственность.
— Этот костюм, который на нем? Прибыль должна быть огромной...
— Я приготовила вам досье, мистер Бойд, — оборвала она, вкладывая папку в большой конверт. — Здесь все сведения об Ирен Манделл, которые нам удалось получить.
— В том числе и номер вашего телефона?
— Простите?
— Мистер Харлингфорд, — сказал я торжественно, — потребовал, чтобы я общался лишь с ним или с его личным секретарем. Не только днем, но и ночью. Если, например, он отправится покататься на автомобиле, где я смогу найти вас ночью?
Когда она улыбалась, на ее щеках появлялись очаровательные ямочки.
— Понимаю, мистер Бойд. Я напишу вам номер моего телефона.
— Вы хорошо сделаете, если также запишете и мой номер, — сказал я, полный надежды. — Никогда заранее ничего не известно. В один из вечеров вы можете вспомнить какую-нибудь подробность, которую срочно надо будет...
— Это маловероятно, мистер Бойд. Если что-нибудь подобное случится, я сразу же уведомлю мистера Харлингфорда; и он найдет способ, как с вами связаться.
— Не сомневаюсь. Он из тех людей, которые знают счет деньгам.
— У него устрашающая внешность, — заметила она, — но он рычит больше, чем кусает...
— Вы говорите со знанием дела. Он упражняется на вас?
— Если ваше внутреннее 'я' оскорблено этой беседой, мистер Бойд, — холодно проговорила она, — то прошу вас поговорить с администратором, а не со мной.
— Прямо настоящий заговор с целью бросить меня в объятия администратора! Неужели у меня такой же глупый вид, как у нее?
— Думаю, вы составите идеальную пару, и остановимся на этом. — Ее улыбка была обворожительна.
— Вы хотите сказать, что «мы» составим идеальную пару? Я на этом настаиваю. Что, если мы вместе пообедаем сегодня?
— Исключено! — проговорила она. — Вы будете работать. До свидания, мистер Бойд. И не
