без него. – Продолжайте заниматься дипломатическими переговорами с этими буйными родственничками. Безусловно, ни о каких поисках Катаямы в море и речи быть не может. Мы даже не уверены до конца в том, убила его жена или нет. А я пока посмотрю здесь за гостями нашей саппоровской конференции.
– Они что, сегодня в Отару? – удивился майор, давая мне понять, что он был готов к их субботней встрече.
– Да, из-за гибели Селиванова-сана, да плюс еще убийства Китадзимы-сэнсэя, заседания сегодня отменили и всем желающим предложили посетить ваш город.
– Понятно. – Глаза Ивахары вернулись на прежнее место. – Я сводки вчерашние читал… Жуть какая-то в Саппоро по русской линии творится! А где, кстати, наша драгоценная Ирина Катаяма?
– Ею капитан Мураками сейчас занимается, но я полагаю, что тоже в Отару.
– Вы думаете, она сегодня уедет в Ниигату? – Успокоившимся глазам майора вернулись наконец-то спокойствие и рассудочность.
– Не думаю… Думаю, что если она приехала сейчас в Отару, то, скорее, для контактов с кем-то из причастных ко всем этим темным историям, – ответил я.
– Задерживать ее будете?
– Еще не знаю. Но пока на всякий случай я вам там одну русскую дамочку доставил! Позаботьтесь о том, чтобы с ней до моего возвращения ничего не стряслось. Я подъеду через пару часов, мы ее вместе с вами расспросим, и я ее в Саппоро отправлю.
– Что за дамочка? – встрепенулся Ивахара. – Хватит с меня этих русских девиц!
– Да она уже не девица, что, впрочем, ее только украшает, – проинформировал я Ивахару. – Мы с ней попозже будем разбираться, как я сказал, через пару часиков, когда я диспозицию с филологами уясню по Отару.
– Она что, тоже имеет отношение к исчезновению Катаямы? – прищурился недоверчивый Ивахара.
– Нет, к Катаяме она никакого отношения не имеет. Я подозреваю ее в соучастии в убийстве Хидео Китадзимы.
– Китадзимы?!
– Да, его.
– У него жена тоже русская, как я по сводке понял…
– Вот именно ее-то я вам и привез, Ивахара-сан!
Соню Ганина во дворе управления мне пришлось будить: сэнсэй спал завалившись на руль своего «галанта», являя тотальное равнодушие к окружающей его суете полицейских будней. До того как самому свалиться на соседнее сиденье, я успел позавидовать его способности отключаться хотя бы на несколько минут в любой ситуации. Моему тонко устроенному организму это почти никогда не удается, из-за чего десятичасовые перелеты, скажем, в Москву или на Гавайи оборачиваются для меня страшнейшей пыткой. А теперь и смотреть на сопящего в обе дырочки Ганина было тоже пыткой, потому как за последние трое суток я задолжал самому себе больше десятка часов благотворного сна. А бессонница, как известно, испепеляет человека, выжигает внутри него все доброе и разумное, оставляя только вечное недовольство и перманентную злобу.
– Вставай, страна огромная! – пробасил я ему в самое ухо.
– Надоел ты мне, Такуя, со своей патриотической работой и со своими смертными боями!… – вяло зевнул в ответ Ганин, отрывая локти от черного пластика послушного руля. – Чего такую рань ты меня, Такуя, поднял? Опять, что ли, смело мы в бой пойдем?
– Заводи свою таратайку и давай выдвигаться к «Майкалу», защитник советов!
– Мы ж там были только что, комиссар. – Ганин послушно повернул ключ в замке зажигания.
– Я там пару вещиц себе недокупил.
– А Наташа где? – с робкой надеждой спросил Ганин, выводя «галант» за пределы полицейской стоянки.
– В надежных руках, Ганин, – успокоил я его. – Цела будет твоя Наташа, не бойся!
– Хороша Наташа, да не моя она, Такуя, как и та Маша… – мечтательно вздохнул Ганин. – И не была никогда…
– Это к лучшему, Ганин, – сообщил я ему. – Твоя Саша в миллион раз красивее этой Наташи! Не говоря уж о характере! Разве нет?
– Разве да, – согласно кивнул он в ответ. – Я ведь, Такуя…
Договорить ему не удалось, потому что в моем нагрудном кармане заверещал сотовый. На дисплее высветилась фамилия Нисио, и я обрадовался в предвкушении получения информационной поддержки из центра по главным вопросам современности.
– Алло, Такуя! – прохрипел невидимый полковник.
– Я, Нисио-сан! Кто же еще!
– Ты в Отару? – проглотил мою формальную колкость строгий начальник.
– Да, в Отару. Только что сдал на хранение Ивахаре-сану Наташу Китадзиму, – бойко, сержантским тоном отрапортовал я.
– На хранение или на сохранение? – цинично переспросил Нисио.
– На сохранение ей, видно, уже не ложиться… – констатировал я печальный с демографической точки зрения факт. – Мы сейчас едем в «Майкал», куда должны из Саппоро наши филологи подъехать. Потом, когда вернусь, с Ивахарой-саном допросим ее под протокол и перевезем к нам, в Саппоро.
– «Мы» – это кто? – сердито спросил он.
– Я и Ганин-сэнсэй.
– Зря ты его с собой таскаешь, Такуя! – уже менее сердито, скорее по-отечески, нежели по-полковничьи, сказал Нисио. – Посади ты его где-нибудь кофе попить, пока с этими филологами разбираться будешь.
– Да не отвяжешься от него никак! – пошутил я и фамильярно качнул подбородком в сторону ухмыляющегося Ганина.
– Ладно, твое дело, – согласился со мной далекий Нисио. – Она, эта Наташа твоя, что-нибудь сказала?
– Не моя, а наша, – поправил я его. – Нет, не сказала, но, я уверен, Нисио-сан, это вопрос времени. Упираться долго не будет, она интеллигентный человек… У вас для меня есть информация?
– Затем и звоню! – обиделся полковник.
– И раз мое известие о задержании Наташи у вас начальственного гнева не вызвало, значит, новости не в ее пользу, так понимаю? – всегда, даже на расстоянии полусотни километров, не следует упускать возможности напоминать начальству о своей проницательности и сообразительности. – Так чего там ребята накопали?
– По Наташе следующее, – кашлянул мне в ухо Нисио. – Риелторская компания, фотографию которой… названия которой фотографию то есть… привез ты в телефоне… Надо же! Фотография в телефоне!…
– Что по Наташе? – перебил я ошарашенного успехами нашей электроники деда, еще десять лет назад не ведавшего, что такое компьютер и с какой стороны его едят. – И по ее риелтору что?
– Компания надежная, с хорошей репутацией, – вернулся к отчету Нисио. – «Саппоро Лэнд» называется. Китадзима-сан обратилась к ним по телефону в прошлую субботу, попросила подъехать и оценить ее дом. О сроке тогда разговора не было. Она взяла у одного из менеджеров, которые у них за Айно-сато отвечают, телефон и неожиданно для него позвонила сегодня рано утром. У риелторов сейчас времена не самые сахарные, так что парень руки в ноги и поскакал к ней.
– Кто с ним говорил?
– Я сам ему звонил, – поведал Нисио, подчеркнув тем самым важность ситуации.
– И что он вам сказал?
– Сказал, что она сегодня утром, то есть, как я понимаю, после того, как вы с Ганиным уехали, показала ему дом и попросила рассмотреть возможность продажи.
– Чем-нибудь она это ему объяснила?
– Нет, конечно, – хмыкнул Нисио. – Сам понимаешь, не риелторское это дело – такие вопросы задавать.
– Сам понимаю… – подтвердил я. – Во сколько он дом оценил, он не сказал?
– Он не сказал, но я его шефу перезвонил, – самодовольно сообщил полковник, – объяснил, что дело исключительно серьезное, что все другие риелторы с правоохранительными органами тесно сотрудничают, значит, и «Саппоро Лэнд», если не хочет из колеи выбиваться, должна помогать нам вести расследование убийства.
– Они что, про убийство ничего не знали? – удивился я.
– Нет, и Наташа своему гостю ничего сегодня утром не сказала. Так вот директор мне сообщил, что его сотрудник сегодня ей заниженную цену выдал – у них, у риелторов, так принято народ дурачить – двадцать миллионов иен. Себе они десять процентов от продажной цены берут. Но реально, как он мне сообщил, его компания миллионов за двадцать пять – двадцать семь этот дом продать сможет.
– Значит, у Наташи Китадзимы, не считая сбережений, еще двести тысяч долларов в руках может оказаться, – констатировал я очевидный факт. – Неплохие деньги…
– Ну да, богатая баба!… – согласился циничный Нисио.
– Это все?
– По Наташе да, – ответил он.
– А по кому нет?
– Ну, у тебя же теперь две зазнобы! – напомнил мне о существовании Ирины Катаямы ехидный старикан.
– А что по Ирине?
– По ней дело с утра пошло быстрее, потому как семьдесят два часа прошло, прокуратура стала все ордера подписывать, и Наката наш только что из банка «Мичиноку» вернулся.
– На коне и со щитом, надеюсь? – Я этого молоденького лейтенанта Накату знаю плохо: он недавно у нас, но на всякий случай авансом сделал ему боевой комплимент.
– На ишаке и с бумажкой! – натянуто пошутил Нисио.
– И что на бумажке написано?
