почти тридцати миллионов. И все это проделали мы с Тоцци. Без чьей-либо помощи. Разве это идет в какое-то сравнение с вашими дурацкими неудовольствиями? Обыскали, видите ли, монашку! Ну и что с того?
Снова зазвонил телефон. Тоцци потер макушку.
– Не ори так громко, Гиб. У меня болит голова.
Задыхаясь от злости, Иверс указывал пальцем на Гиббонса, готовый заорать что-то в ответ, но тут раздался звоночек переговорного устройства. Иверс нажал на кнопку.
– Что там?
– Сэр, на втором аппарате директор Бюро, – послышался голос секретарши.
Лицо Иверса скукожилось, глаза закосили. Такое Гиббонсу доводилось видеть только в кинокомедиях.
– Убирайтесь отсюда, вы оба! – заорал он.
– Мы еще продолжим нашу беседу? – спросил Гиббонс, с трудом сдерживая ухмылку.
– Немедленно убирайтесь! Вон отсюда!
Гиббонс поглядел на Тоцци.
– Что ж, пойдем. Человеку надо работать.
Они поднялись и направились к двери. Гиббонс оглянулся на Иверса, сидевшего с трубкой в руке и с нетерпением ожидавшего, когда они наконец уйдут.
– Передайте от меня привет директору, – сказал он и захлопнул за собой дверь.
На столе секретарши постукивал принтер. Она что-то записывала в желтый блокнот, делая вид, будто страшно занята. Симпатичная девица лет тридцати с небольшим. Но чересчур нервная. «Ax! Ox! На проводе сам директор!» Успокойся, милашка. Порка грозит вовсе не тебе. Гиббонс ухмыльнулся и, выходя, помахал ей рукой.
Тоцци был уже в коридоре. Он нагнулся к фонтанчику с питьевой водой и невольно скривился. Наверное, ему еще больно наклоняться. Бедняга.
– Почему бы тебе не поехать домой, Тоц? Отдохни немного.
– Вообще-то я собирался поехать в больницу.
– Тебе плохо? Давай я отвезу тебя.
– Со мной все в порядке. Я имел в виду больницу на побережье. Хочу навестить Вэл.
– Я думал, что она дала тебе от ворот поворот.
– С чего ты взял? Я этого не говорил.
Гиббонс удивленно покачал головой.
– Правда?
– Я собирался заехать к ней в приемные часы, чтобы спросить, согласится ли она пойти вместе со мной на свадьбу. Думаю, к тому времени она поправится. Это ведь девятого июня, так, кажется?
– Что?
– Твоя свадьба, кретин. Ты забыл? – ухмыльнулся Тоцци из-под повязок.
– Нет... Не забыл.
– Советую не забывать. Иначе я пожалуюсь Лоррейн, и она отколошматит тебя сковородкой.
Ха-ха-ха. Сковородкой. Как смешно!
– Ничего я не забыл. Слушай, сматывайся отсюда, пока не схлопотал еще неприятностей.
Тоцци направился к выходу.
– Так девятого или не девятого?
– Девятого.
– Я так и думал. – Он помахал рукой. – Увидимся завтра. – И скрылся за углом.
Девятого июня. Осталось меньше месяца. Он уставился на черные туфли, купленные к свадьбе. Тоцци придет с Валери. Славная девчонка, чем-то похожа на Лоррейн... Он продолжал тупо глядеть на туфли. Нет, чепуха. Лоррейн – это Лоррейн. С ней никто не сравнится. Он нагнулся к фонтанчику в стене. Вода была ледяная.
Гиббонс выпрямился, вытер рукой рот и снова глянул на туфли. А затем решительно зашагал к своей крошечной конуре в Отделе по борьбе с организованной преступностью.
Сев за стол, он поднял трубку и набрал номер ее телефона. Прогудело четыре гудка, и он понял, что снова услышит чертов автоответчик.
«Простите, я сейчас не могу подойти к телефону. Если вы оставите свое сообщение и номер телефона после длинного гудка, я перезвоню вам, как только смогу. Би-и-и-и-и-п».
Гиббонс закусил губу. Кровь прилила к лицу. В ожидании его слов с шорохом перематывалась лента автоответчика. Черт побери.
– Слушай, Лоррейн, если ты думаешь, что я стану извиняться перед этой чертовой машиной и говорить ей, как я к тебе отношусь, ты глубоко заблуждаешься. Мне очень жаль, что я тогда убежал. Действительно жаль. И я хочу жениться на тебе. Хотя в последнее время ты совершенно спятила от дурацких свадебных приготовлений. Я все еще хочу жениться, но, если ты решила отменить свадьбу, ты должна сказать мне это прямо в лицо. Думаешь, ты одна вправе предъявлять ультиматумы? Если не позвонишь мне немедленно, живи как знаешь. Кушай на здоровье свой рыбный паштет и...
– Привет. – Лоррейн подняла трубку, живая Лоррейн. Это был ее голос.
– О... привет.
– Ну как, ультиматум отменяется? – спросила она чуть насмешливым тоном.
– Думаю, отменяется.
– Ты все еще намерен жениться?
– Конечно... Намерен, если ты этого хочешь.
– А как насчет свадьбы? Может, пошлем все это к черту? Просто пойдем и распишемся?
– Нет-нет, ни в коем случае. Итальянские девушки должны выходить замуж по всем правилам. А как же традиции? Какая же брачная церемония без гостей?
– Ты уверен, что тебе это нужно? Рыбный паштет и все прочее?
Гиббонс закинул ноги на стол и поглядел на туфли.
– Конечно, уверен, – сказал он и улыбнулся крокодильей улыбочкой. – Если только мне не придется есть его.
