Пиранья. Озорные призраки

А впрочем... Их работа сплошь и рядом военных объектов и не касалась вовсе.

— Короче говоря, — сказал Лаврик, — это райское местечко приносит кучу денег. Нет, не в государственный бюджет. Бюджету достаются только налоги. Это, конечно, тоже деньги, но по сравнению с тем, что имеет собственник — слезки... Хочешь психологический тест? Вот лично ты, что сделал бы на месте здешнего, законно избранного президента, господина Аристида?

— Дай подумать, — сказал Мазур. — Тут не так уж много вариантов подворачивается... Повысить налоги с владельцев?

Лаврик ухмыльнулся, поморщился:

— Мелко, мелко...

— Национализировать их тогда, что ли? — вслух предположил Мазур.

— В яблочко! — ухмыльнулся Лаврик. — Господин президент всерьез собрался Райскую долину национализировать. Уже документы готовы, даже текст обращения к народу...

Мазур пожал плечами:

— Это, конечно, не мое дело, он у меня совета не спрашивал. Только есть сильные подозрения, что после национализации вся эта благодать работать будет через пень-колоду: краны моментально потекут во множестве, бифштексы начнут подгорать регулярно, обслуга разленится. Насмотрелся я по всему свету, что случается с такими вот национализированными райскими уголками, да и ты тоже...

— Пожалуй, — спокойно согласился Лаврик. — Но это, в принципе, не наше дело и совершенно не наша забота... В общем, Аристид всю эту красоту вот-вот национализирует. Народу это наверняка понравится. Народ обожает, когда национализируют что-нибудь большое и красивое... Шумно, звонко, эффектно...

— А владельцы? — ухмыльнулся Мазур. — Если бы я был здешним хозяином, мне такие забавы ужасно не понравились бы...

— Вот то-то. Очень уж хорошие денежки. Взвыл купец Бабкин, жалко ему, видите ли, шубы... Короче говоря, владельцы оказались ребятами не промах. Заранее прознали о готовящейся заварушке и приняли меры. Скинулись на приличную сумму, улетели на соседний остров и обсудили там все, со знающими людьми посоветовались... Дальше растолковывать?

— Не надо, — сказал Мазур. — Не первый год замужем. Переворот? Или просто какой-нибудь маргинальный шизофреник с пистолетом.

— Переворот, — сказал Лаврик. — Шизофреник с пушкой — это, в общем, полумера. Половинчатое решение проблемы. У президента единомышленники есть, верные люди. Тут уж гораздо надежнее как раз переворот завернуть по всем правилам...

— Логично.

— Еще бы. Тебе дальше растолковывать, или еще раз проявишь смекалку?

Мазур думал совсем недолго. Тяжко вздохнул:

— Ну, поскольку вряд ли нам переворот делать, чует мое сердце, задача совершенно противоположная маячит...

— Светлая у тебя голова, — растроганно сказал Лаврик. — Ну да, снова в десяточку. Переворот мы будем предотвращать. Задача поставлена четкая и, как водится, не терпящая ни обсуждений, ни проигрыша. Там, — он показал пальцем куда-то в лазурное небо без единого облачка, — на самом высоком уровне решено: поскольку президент Аристид безусловно является прогрессивным элементом, хотя и абсолютно не подкованным касаемо самого передового в мире учения, следует дать незамедлительный отпор проискам капитала и мирового империализма.

— Та-а-к... — сказал Мазур. — Интересное уточнение. Кто тут припутан — ЦРУ? Или нечто аналогичное?

— Да нет, — сказал Лаврик. — Насчет мирового империализма — это я для красного словца. Необходимая фигура речи. Коли уж на одной стороне — прогрессивный президент и национализация имущества пузатых буржуев, на другой, дело ясное, обязан находиться мировой империализм...

— А конкретно?

— Конкретно... Ты знаешь, интересная конкретика. Наши буржуи — люди не бедные. И, как уже прозвучало, подошли к делу серьезно. В общем, они наняли Майкла Шора. Того самого Бешеного Майка, Мистера Смерча...

В первую минуту Мазур ощутил, надо честно признаться, нечто вроде откровенно детского восхищения. Как мальчишка, которому дали пощелкать настоящим пистолетом...

Бешеный Майк — это фигура. Это фирма. Это легенда...

Мазур еще в пионерском галстуке расхаживал, когда Майкл Шор устраивал свои первые перевороты: из плюхнувшегося на полосу частного самолетика бросаются, рассыпаясь веером, не теряя ни секунды, хваткие парни, назубок знающие свой маневр — и вот уже аэропорт взят... с моря, молотя скупыми пулеметными очередями, летят надувные лодки с подвесными моторами — и охрана президентского дворца смята в минуту... две дюжины верзил в лихо заломленных беретах, словно из воздуха возникнув, вмиг меняют в далекой островной стране и премьер-министра, и правительство, и все прочее...

Разумеется, в больших странах Бешеный Майк никогда не светился — знал свой потолок и выше головы никогда не прыгал. Но в маленьких, экзотических, вроде этой, провернул столько переворотов, что пальцы утомишься загибать. И, что характерно, ни разу не проигрывал. Что он задумывал, того и добивался с завидным постоянством, и дело тут не в везении, а в сугубом профессионализме.

— Так, — сказал Мазур. — А они, точно, не дураки... Слушай, он же ни разу не проигрывал за четверть века!

Лаврик прищурился:

— А когда-нибудь он играл против нас?

— Ни разу.

— Вот то-то. А у тебя, между прочим, глаза разгорелись. Неплохое дельце, а? Надрать задницу Бешеному Майку...

— Да уж, да уж... — сказал Мазур с мечтательной яростью. — Это было бы совсем неплохо, да что там — мечта профессионала, откровенно говоря... — он спохватился. — Послушай, а почему моя группа до сих пор...

— Потому что не будет группы, — сказал Лаврик, глядя в сторону. — Мы с тобой и есть группа.

— Ты серьезно?

— Абсолютно. Там, — он повторил давешний жест, уставив палец в лазурный небосклон, — считают, что двое орлов вроде нас с тобой всецело оправдают доверие. В конце-то концов, означенный Майкл Шор — не более чем международный авантюрист, ландскнехт, кондотьер, солдат удачи... Шаромыжник, в общем.

— Ага, — сказал Мазур. — Отсюда следует, что мы с тобой этого любителя в два счета поборем?

— Ну, предположим, он и в самом деле любитель, а? — сказал Лаврик со своей неподражаемой улыбочкой. — Чистой воды любитель, сколько бы президентов ни скинул. Даже если время от времени и сотрудничал с какой-нибудь конторой, он все же, по сути вещей, любитель. А мы с тобой, два таких обаятельных, — профессионалы на службе не самого хилого государства. Сечешь нюанс? Чего приуныл?

— Да боже упаси, — сказал Мазур. — Ничего подобного.

Он и в самом деле не пал духом — интересно, с чего бы? Он просто-напросто в секунду переместился в какое-то другое измерение, как случалось сто раз допрежь. Окружающее было отныне не декорациями, а рабочим местом, цель обозначилась ясная и конкретная, а на эмоции права не было, как и на собственное мнение...

— У тебя есть какие-нибудь лирические отступления, пока мы не начали рисовать партию? — деловым тоном осведомился Лавр.

— Пожалуй, — сказал Мазур. — А не проще ли было бы стукнуть на него местным? Коли уж наши знают о задумке, то и подробности наверняка известны, достаточно, чтобы...

— Местным? — переспросил Лаврик все с той же улыбочкой.