доказывает. Как раз таки наоборот... Это в прошлый раз Карташ угощался без сомнений и задних мыслей — тогда он принимал гражданина начальника за простого, затюканного службой следака. Принимал... пока не появились основания считать, что не все так просто. А раз непросто — лучше поостеречься и быть начеку.
— У вас было много времени подумать, — сказал Малгашин. — Единственный плюс тюрьмы — думай себе, сколько влезет... Вы обо всем хорошенько подумали?
— Можно сказать так, что и обо всем, — настороженно и несколько коряво ответил Карташ. — Можно сказать так, что и хорошенько.
— То есть, ваши слова следует понимать, как согласие сотрудничать со следствием?
— Почему бы мне не желать сотрудничать со следствием, — хмуро сказал Карташ, — когда я невиновен, а стало быть заинтересован в установлении личности преступника не меньше, чем следствие?
Малгашин пристально и цепко глянул на него. Какое-то время поизучал, будто впервые видит. «Газель» мягко покачивалась на неровностях дороги.
— Ну ладно. Тогда... приступим, Алексей Аркадьевич? Начнем прямо здесь, не возражаете? А протокольчик столь вами любимый позже нарисуем, когда на место приедем. Насколько искренне ваше желание сотрудничать со следствием, проверить легче легкого.
Карташу вдруг пришла идиотская мысль, и он спросил:
— А позвольте полюбопытствовать: вы в каком звании?
Малгашин отчего-то насторожился и посмотрел на него, прищурившись:
— Ну, вообще-то, майор. А что?
— Да так... Всего лишь интересно.
В самом деле, мысль была идиотская. Просто из головы не шел этот «ребенок капитана» из малявы, который по какой-то причине оказался жив.
Малгашин раздраженно пожал плечами и бросил себе на колени портфель, достал из него продолговатый конверт желтой кожи, о двух кнопках. Кнопки чпокнули, отмыкаясь. Малгашин вытащил из конверта несколько фотографий, один из снимков подвинул по столу к Карташу, другие пока оставил у себя.
— Что вы можете сказать по этому поводу? — спросил следователь.
Начинается... Что там? Еще какие-то улики, забивающие последний гвоздь в фоб Карташевой невиновности?..
...Шилов заметил микроавтобус-'автозак', когда тот поворачивал на Кантемировскую, отыскал глазами и «тойоту», пристроился на расстоянии трех машин от тачки, где ждал своего часа киллер со снайперским автоматом. И мысленно водилу «тойоты» похвалил. Тот держался грамотно, на приличной дистанции, на глаза шоферу «автозака» не попадаясь, но и не упуская из виду. А потом Шилов нахмурился. «Автозак» держал курс куда-то на север Питера, в новостройки. Интересно, какого черта. Ну да и ладно. Так даже лучше — меньше машин, меньше свидетелей. Скоро все закончится и, зачистив исполнителей, он сможет наконец уехать из этого городишки. Вернуться в столицу.
Погруженный в наблюдение за габаритами «тойоты», он не видел темно-синюю «десятку», мирно катившую машинах в пяти позади.
...Алексей взял со столика снимок — обеими руками, из-за наручников, — вгляделся. Очертания предметов на фото были немного искажены, словно снимали через выпуклое стекло, но на первом плане он безошибочно узнал самого себя, бедового. А по фигурным спинкам стульев сразу признал и место. Да и без спинок вспомнил бы: в углу фотки были пропечатаны цифры, зафиксировавшие не только год, число и месяц съемки, но также и время суток. В кадр попала рука сидящей за столом рядом с Алексеем девушки — Маша, еще живая, веселая, тянулась к ножке винного бокала. Еще в кадр на заднем плане угодил человек с крупными чертами лица, с темными, коротко стриженными волосами, в черном пиджаке поверх черного джемпера. В тот момент, когда неизвестный фотограф нажал на кнопку, этот гражданин увлеченно орудовал в своей тарелке вилкой и ножом... А вот кто, интересно, фотографировал? Что-то никого с аппаратом поблизости как будто бы не наблюдалось...
И что это все значит?
— И что вы хотите от меня услышать? — осторожно поинтересовался Карташ. — В этот день мы с покойной Марией Топтуновой зашли пообедать в кафе под лично мне непонятным названием «Бестемьян», что на углу Невского и какой-то из Морских, то ли Большой, то ли Малой. Пообедали. Расплатились. Ушли. Если вас интересует, что мы заказывали, и стоимость заказа, могу припомнить.
— Стоимость заказа не интересует, — резко сказал Малгашин. — Интересует человек за соседним столиком. Во-он тот вот, жрущий на заднем плане.
— Вы что, следили за мной? — спросил Карташ.
— Может быть. Так все же — что у нас там с жующим человечком?
— Ничем не могу помочь. Я его не знаю, — сказал Алексей чистейшую правду и протянул снимок следователю.
— Оставьте пока у себя, — сказал тот и вручил Карташу еще одну фотку. — Как говорится, в том же месте в тот же час.
Действительно, все то же кафе. На сей раз камера схватила Карташа в тот миг, когда он открывал дверь... А! Это он выходил в предбанник звонить по мобильному. (Черт возьми, но кто же фотографировал?!)
И опять на снимке присутствовал тот гражданин в черном костюме. На сей раз он шел следом за Карташем и был запечатлен со спины, но это бесспорно его спина, его прическа, его костюм, его массивная шея. «Когда я звонил, он мимо меня не проходил и вообще не выглядывал в предбанник, — вспоминал Карташ обстоятельства того дня, доселе казавшегося ему самым что ни на есть рядовым. — Значит, свернул к туалетам. В чем лично я не усматриваю ровным счетом ничего подозрительного».
— И кто же это такой? — спросил Карташ, повернув снимок изображением к Малгашину.
Что-то новенькое. Какие-то новые персонажи всплывают...
— Это вы у меня спрашиваете?! Ладно. Так и быть, отвечу. Это посетитель кафе «Бестемьян». Не менее рядовой, нежели вы. Тоже, надо думать, зашел пообедать, выбрав именно это кафе совершенно случайно и наугад, — сказал Малгашин.
— Судя по вашему ироничному тону, вы пытаетесь увязать мою скромную персону вот с этой самой персоной, напрочь мне незнакомой? — впрямую спросил Карташ.
Постояв на светофоре, «газель» свернула налево и бодро покатила в гору. Через мост, не иначе. Куда ж это мы катим, а?..
Малгашин, искривил губы в улыбке, удрученно покачал головой — мол, что же вы, подозреваемый, отрицаете очевидные вещи. Тем и ограничился. Ничего не сказал в ответ, продолжал молча покуривать, сквозь дым посматривая на Карташа.
'Ну да, а что такого? Возможно, в этом-то и состояла суть задания Кацубы — оказаться в одном месте и в одно и тоже время с этим мордатым козлом, — лихорадочно думал Карташ. Дело оборачивалось новой стороной, и пока совершенно неясно было — поможет это Алексею или же усугубит и без того хреновое положение. — Да еще не просто оказаться, а засветиться перед этими вот папараццами... Ну и? И что с того?
Но вот вопрос: а чегой-то он разоряется передо мной здесь, а не на
— Попытаюсь угадать, о чем это вы столь напряженно размышляете, — ласково сказал Малгашин, изящным щелчком по сигарете стряхивая пепел. — Полагаю, вас мучает вопрос, знаем ли мы, что это за человек оказался вместе с вами на фотографиях. Вдруг не знаем? Тогда конечно, тогда не следует спешить с признаниями, а надобно сперва долго и упорно торговаться! Правда? Что ж, так и быть, я помогу вам ускорить раздумья.
Малгашин передал Карташу два последних из приготовленных к показу экспоната. Руки его нетерпеливо подрагивали.
