– Идемте, Камерон. – Доктор Боуэн слегка подтолкнул его и направился к выходу.
Они уже почти подошли к двери, когда лорд-протектор не слишком решительно произнес:
– Доктор Боуэн!
– Да, юный Олли?
– У нас больше нет придворного врача.
– Наверное, нет, иначе я все еще был бы здесь, в Лондоне, не правда ли?
Кромвель снова покраснел.
– Но вы продолжаете лечебную практику. Может быть, вы нашли средство от камней?
Доктор Боуэн растерянно заморгал:
– От… от камней?
Камерон с ужасом увидел, что короткое просветление, которое его восхищало, закончилось; и тут его осенило:
– Нет средства вылечиться от камней. Возможно, что вы от них умрете, – мрачно сказал он, не зная, правду говорит или нет, но испытывая острое удовольствие от созерцания потрясенного выражения, которое появилось на лице Кромвеля, после такого неутешительного прогноза.
И тут же Камерон, не промедлив ни секунды, обхватил одной рукой доктора Боуэна, другой – Джиллиан и вывел их на воздух.
Только когда Джиллиан подвела его к своему фургону, Камерон нашел в себе силы стиснуть ее в объятиях.
– Ты все-таки приехала, – сказал он, держа ее за плечи. Его восторгу не было предела: он мог дотрагиваться до нее, вдыхать ее запах…
Джиллиан кивнула.
– Но ты же ужасно рисковала!
Она снова кивнула.
– Слава Богу, все закончилось, и теперь мы сможем поехать в Линчестер!
Джиллиан помолчала, потом покачала головой:
– Нет.
– Но я не могу ехать в Арундел-Форест…
– Я тоже не могу: теперь мне нельзя возвращаться в тот дом.
– И ты отказываешься ехать в Линчестер.
– Да.
Он был сбит с толку.
– Тогда куда же?
И тут Камерон вспомнил, что у Боуэнов был еще дом в Лондоне.
– Так мы остаемся здесь?
Джиллиан кивнула, и он, проследив за ее взглядом, увидел доктора: Уилтон сидел на корточках у проходившей вдоль дороги канавы и пристально смотрел на лист, застрявший в увядшей траве. Идущие по дороге люди старательно его обходили, как обходят лунатика.
– Нам нельзя больше здесь оставаться, – вздохнув, сказала Джиллиан.
– Да, нельзя оставаться, – повторил Уилтон и широко улыбнулся дочери. – Теперь я вспомнил все столь необходимые изречения.
– Да, папа, ты вспомнил их все до единого и добавил к ним несколько своих собственных.
Уилтон просиял, довольный похвалой.
– Прекрасная канава, Камерон. Тебе следовало бы осмотреть ее вместе со мной.
– Разумеется, сэр. – Камерон обнял Джиллиан за плечи и притянул к себе. – Мы могли бы до конца дней своих стоять здесь, посреди улицы, но предупреждаю: вашу дочь я никуда не отпущу.
– О, Камерон, я… – Джиллиан шмыгнула носом. – Я не хочу, чтобы ты меня отпустил. Когда мы только приехали, Кромвель сначала отказался нас принять, и пока мы ждали, когда твой друг мистер Харрингтон добьется для нас разрешения…
– Так Харрингтон помогал вам? – перебил ее Камерон.
– Ну да. Он сказал, что запер тебя, чтобы удержать подальше от Брамбера, пока пройдет король. Лорд Харрингтон полагал, что ты можешь предпринять что-нибудь опрометчивое… чтобы выручить меня из беды.
– И он был абсолютно прав. – Только теперь Камерон понял, что Харрингтон всегда оставался преданным королю человеком.
– Я… я договорилась, но не уверена, что тебе это понравится. – Волнение Джиллиан все возрастало.
– Договорилась о чем?
Она поискала в кармане у себя на корсаже и достала бумагу.
– Вот, заказала билеты на всех троих. Корабль отплывает через четыре дня.
– Корабль? И куда же?
– В Италию.
– В Италию?
– Университет Падуи находится в Италии, Камерон. На то, чтобы получить диплом доктора хирургии, потребуется несколько лет, но лорд Харрингтон сказал, что нам лучше уехать из Англии, во всяком случае, на некоторое время. Я могла бы учиться по вечерам и учить других. Еще я подумала, что тебе иногда нравилось помогать моему отцу…
Камерон прервал ее взволнованный лепет поцелуем, голова его кружилась, но уже не от слабости.
– Четыре дня! У нас есть время, чтобы вернуться в ваш дом и собрать вещи, которые вам могут понадобиться.
– Нет, я не хочу возвращаться. Я привезла все необходимое с собой.
Камерон поднял крышку ящика, прикрепленного к задней стенке фургона, и увидел коробку с медицинскими книгами, макет розария, который он сделал для доктора Боуэна и обмотанный холстиной сверток. Он потянул за скрепляющую его бечевку, и холст раскрылся, открыв сияющий медово-золотистый шелк.
– Теперь это мое свадебное платье, – просто сказала Джиллиан. – Извини, но король оставил себе твой прекрасный плащ и шляпу, так что тебе надо будет…
– Король? Мои плащ и шляпу?
Джиллиан кивнула.
– Ты же предполагал их использовать при его спасении.
– Но как Стюарт попал во Францию?
– Тебе необходимо это знать прямо сейчас? До Италии дорога долгая, а мне очень хочется найти постоялый двор, где можно было бы отдохнуть и подготовиться к путешествию.
Джиллиан поднялась на цыпочки и запечатлела на его губах легкий поцелуй, показывая, что ей нет дела до исходящего от Камерона зловония, оставленного тюрьмой, или до того, что могут увидеть многочисленные прохожие, спешащие по улицам Лондона.
Камерон притянул ее к себе и поцеловал так, как мечтал в бесконечно долгие дни и ночи, прошедшие вдали от нее.
И тут он почувствовал, что его настойчиво тянут за рукав.
– Юный доктор, я бы хотел поскорее попасть домой.
– Да, конечно. – Камерон одной рукой обнял за плечи доктора, а другой продолжал прижимать к себе Джиллиан. – Идемте скорее домой.
Толпа, собравшаяся на берегу в Дувре, приветствовала подъём каждого флага, звук каждой трубы.
