что-то угнетающее… что-то… — Она осеклась на полуслове и нахмурилась. — Что вы предлагаете? — Через минуту она кивнула: — Понимаю… прекрасно, поместите его в одну из спален на капитанском мостике. Но о том, чтобы загримировать под меня одну из ваших амазонок, и думать забудьте. Я сама сделаю все, что нужно. До завтра.
Главный капитан холодно рассматривала изображение пленника на экране астровизора. Страж лежал в постели — почти неподвижно, с закрытыми глазами, но лицо выдавало необычайное внутреннее напряжение. Казалось, впервые за четыре дня он обнаружил, что узы, наложенные на него невидимой силой, отпускают его.
Женщина-психолог рядом с ней шепнула:
— Он полон подозрений и, вероятно, останется таким до тех пор, пока вы хоть немного не успокоите его. Главные реакции его будут все отчетливей концентрироваться на одной цели: с каждой минутой будет возрастать его убеждение в том, что ему представится лишь единственный шанс уничтожить корабль и что он должен действовать решительно и безжалостно, не обращая внимания ни на какой риск. На протяжении последних десяти часов я самым деликатным образом формировала его будущее сопротивление нам. Сейчас вы увидите… Ах!
Страж сел на кровати. Он высунул ноги из-под одеяла, опустил на пол и встал. Движения его были исполнены необыкновенной силы. Мгновение он медлил, — гигант в серой пижаме — явно обдумывая свой первый шаг; потом, быстро взглянув на дверь, направился к ряду ящиков в одной из стен, потянул первый попавшийся, после чего принялся выдвигать их по очереди, выламывая замки без малейшего усилия.
Обе женщины — леди Глория и лейтенант Неслор — затаили дыхание.
— Боже мой! — прошептала наконец психолог. — Не спрашивайте меня, как он это делает. Должно быть, сила является побочным эффектом его деллианского воспитания. Благородная Леди… — В голосе ее звучала озабоченность, и главный капитан посмотрела на лейтенанта.
— Да?
— Стоит ли вам при таких обстоятельствах самой играть роль его укротителя? Он так силен, что без труда разорвет любого человека на куски…
Ее светлость Глория Сесилия прервала психолога властным жестом:
— Я не могу позволить, что бы какой-нибудь дурень все испортил. Я приму обезболивающее. Скажите, когда я должна буду войти.
Входя в приборный отсек капитанского мостика, Страж чувствовал внутренний холод и напряжение. В одном из ящиков он нашел свою одежду. Конечно, он не предполагал, что она там будет, но ящики вызвали у него интерес. Он применил деллианскую сверхэнергетику движений, и замки с треском уступили его суперсиле.
Стоя на пороге, он окинул взглядом огромное полусферическое помещение. Спустя мгновение ужас, порожденный мыслью, о том, что он сам и все его соплеменники погибли, переродился в надежду. На самом деле он был свободен.
Эти люди даже не подозревали правды. На Земле наверняка давно забыли, кем был великий гений Джозеф М.Делл. Разумеется, его освободили с какой-то целью, но… «Смерть, — безжалостно подумал он, — смерть им всем, такая смерть, которую они несли когда-то и не задумываясь принесут вновь.»
Ряд за рядом обследуя приборы на контрольном щите, он краем глаза заметил женщину, вышедшую из ближней стены. Присмотревшись, он со свирепой радостью узнал ее: командир. Конечно, под прикрытием излучателей, но откуда они могли знать, что все это время он лихорадочно гадал, как заставить их пустить в ход оружие. Страж был уверен, что они не смогут вновь соединить частицы его тела. Сам факт его освобождения указывал на психологическую ловушку.
Прежде чем он успел что-либо сказать, женщина с улыбкой произнесла:
— Разумеется, я не должна бы позволять вам изучать эти приборы. Но мы решили изменить свое отношение к вам. Свобода на корабле, возможность встреч с членами экипажа… Мы хотим убедить вас… убедить, что… Его нескрываемая непримиримость была столь сильна, что женщина ощутила ее. Она запнулась, в явном раздражении передернула плечами, вновь улыбнулась — уже суше — и продолжала убеждающим тоном:
— Нам нужно, чтобы вы убедились — мы вовсе не людоеды. Чтобы вы поверили — мы не несем зла вашим соплеменникам. Вы должны понять, что теперь, когда ваше существование перестало быть тайной, найти ваши планеты
— вопрос одного лишь времени. Земля не жестока и меньше всего стремится к власти над миром. Ей нужен минимум честного сотрудничества, да и то лишь во имя всеобщего единства, неделимости космоса. Должно также существовать единое уголовное законодательство, минимальная заработная плата должна поддерживаться на высоком уровне. Кроме того, абсолютно запрещены любые войны, за исключением этого, каждая планета или их союз, могут иметь собственные формы правления, торговать с кем угодно и жить по-своему. Думаю, в этом нет ничего настолько страшного, чтобы объяснить ваше странное самоубийство после обнаружения метеостанции.
«Сначала, — думал Страж, слушая ее, — я разобью ей голову. Лучше всего схватить ее за ноги и ударить о металл переборки или палубы. Кости поддадутся легко и это, во-первых, послужит предостережением остальным офицерам корабля, а во-вторых, вызовет смертоносный залп ее охраны. Они слишком поздно поймут, что только огонь может его задержать».
Он шагнул к ней и начал незаметно напрягать мышцы и нервы — накачка, необходимая деллианскому телу для реализации его сверхчеловеческих возможностей.
Женщина продолжала:
— Вы проговорились, что ваш народ заселил пятьдесят Солнц. Почему только пятьдесят? За двенадцать тысяч лет, если не больше ваша популяция могла вырасти до двенадцати триллионов.
Страж сделал следующий шаг. Еще один. Он знал, что должен теперь ответить, если в эти решающие секунды не хочет навлечь на себя ее подозрений.
— Почти две трети наших браков бездетны, — сказал он. — Так уж неудачно сложилось, что мы разделены на два вида и, хотя межвидовые браки довольно обычны…
Страж был почти у цели; он слышал голос женщины:
— Вы хотите сказать, что возникла мутация, и виды не могут скрещиваться?
Он оставил вопрос без ответа. До женщины оставалось десять футов, и, подобно тигру, Страж метнул себя через разделяющее их пространство.
Первый огненный луч рассек его слишком низко, чтобы убить, но вызвал сильную тошноту и свинцовую тяжесть. Он услышал ее крик:
— Лейтенант Неслор, что вы делаете?
Но он уже схватил ее. Пальцы Стража вцепились в руку, которой женщина пыталась защититься, когда второй залп ударил его выше в грудь, и рот заполнился кровавой пеной. Невзирая на всю силу воли, Страж ослабил хватку, и рука женщины выскользнула из его пальцев. О, космос, как же он жаждал забрать ее с собой в царство смерти!
Женщина снова закричала:
— Лейтенант, вы сошли с ума? Прекратите огонь!
Прежде чем неистовый огненный луч обжег его в третий раз, в сознании Стража вспыхнула последняя всепоглощающая сардоническая мысль: «Она ничего не подозревает. Но есть кто-то другой; кто-то, в этот последний момент постигший истину. Слишком поздно, — подумал он, — слишком поздно, дурачье! Гонитесь, охотьтесь! Наши получили предупреждение и время, чтобы укрыться еще лучше. А Пятьдесят Солнц рассыпаны, рассеяны среди миллионов звезд, среди…»
Смерть оборвала его мысли.
Женщина поднялась с пола и стояла, покачиваясь от головокружения; с трудом подчиняя чувства контролю сознания. Словно сквозь туман она видела, как лейтенант Неслор вышла из трансмиттера, задержалась перед телом Стража Джиссера, потом бросилась к ней.
— Вы целы, дорогая? Так трудно стрелять через астровизор, а…
— Сумасшедшая! — Главный капитан обрела голос. — Вы понимаете, что теперь тело не может быть восстановлено снова — огонь разрушил жизненно важные органы. Теперь все кончено. Нам придется вернуться домой без… — Она замолчала, заметив, что психолог с изумлением вглядывается в нее.
