средний огурец, а затвор там, где цевье. Ольша такие только по видикам знала. Где Паха прятал эдакую махину, осталось загадкой. Не под футболкой же?
Громила, увидев винчестер, смутился. Курортники, которых угораздило именно в этот момент проходить мимо, торопливо рассасывались кто куда.
На лице Пахи красноречиво цвел единственный вопрос: «Ну?»
Сзади подъехали две «Самары», из них полезли угрюмые плечистые субъекты. Шестеро. Еще трое показались из ворот ближайшей базы. Для вящей солидности им очень не хватало бейсбольных бит.
Ольше стало весьма неуютно.
— Гм! — сказал Сеня несколько озадаченно. — Болваны.
И выбрался наружу. Енот — тоже. В руке его зачернел большой пистолет а-ля «Кольт-Магнум».
«Боже мой! — похолодела Ольша. — Куда же я, дура, влезла?»
Вид оружия оппонентов слегка охладил, однако вряд ли испугал.
— Где Завгородний? — жестко спросил Сеня, видимо, не желая упускать инициативу.
Громилы переглянулись.
— Спрячь пушку, — предложил один. — Потолкуем.
— Толкуй, — согласился Сеня, но пушку не спрятал.
Их взяли в кольцо. Счет десять-три внушал Ольше серьезные опасения насчет исхода конфликта. Очень хотелось стать прозрачной. Впрочем, оставалось только только крепче вжиматься в кресло.
— Кто вы такие? Кому служите?
— Не твое собачье дело, — чуть ли не беспечно ответил Сеня.
— Хамишь, — констатировал громила-предводитель. — Накажем.
Сеня неожиданно легко согласился:
— Валяй, наказывай.
И шепнул негромко Еноту:
— Гэр орми?
— Туу, — был ответ.
В ту же секунду трое из оцепления сноровисто извлекли оружие, но сделать ничего не успели: сверкнуло ярче солнца и все трое рассыпались черным бархатистым пеплом, а пистолеты багровыми раскаленными комками медленно вязли в асфальте, окутываясь едким дымом.
Уцелевшие громилы ошалело переглядывались. Их осталось семеро. Ольша испуганно хлопала глазами. Она могла поклясться: ни Сеня, ни Паха, ни Енот не применяли своего оружия. Сияние обрушилось на громил сверху, из выцветшей голубизны неба.
— Ну их к дьяволу, — снова по-русски сказал Енот. — Поехали.
Сеня тут же спрятал свой пистолет и сел за руль. Енот полез на заднее сидение.
— Э-э! — запротестовал громила-предводитель. — Постойте!
Паха Толстый хладнокровно поднял винчестер.
«Ду-дут!»
Громилу швырнуло на пыльный асфальт. Вместо головы у него стало сплошное кровавое месиво. Ольша схватилась за щеки, чувствуя, как к горлу подступает противный ком.
С хрустом передернув затвор, Паха сел в машину и захлопнул дверцу резким, сверху вниз, движением. Винчестера у него в руках уже не было — спрятал. Куда — непонятно.
Верзилы застыли кто где стоял, словно дожидались звона прыгающей по асфальту гильзы — логического завершения эпизода, которого действительно не хватало.
В этот день коблевский асфальт впитал в себя много: кровь, пепел и три куска железа, бывшие некогда пистолетами. Впрочем, пепел быстро развеялся на ветру.
3
Завтрак в ресторанчике совершенно не отложился у Ольши в памяти. Сеня и Енот жевали куксу как ни в чем не бывало. Паха почему-то остался в машине — его товарищи сказали, что «ему не обязательно».
Потом они вернулись в коттедж, где ночевали. Паха тотчас же повалился спать на веранде. Сеня и Енот, оба мрачные, как ночная тайга, сели друг против друга в комнате. Ольша боязливо забилась в кресло.
— Что со мной будет? — спросила она тихо. — Я даже не спрашиваю кто вы, лучше не знать. Но со мной-то что?
Сеня часто-часто закивал.
— Собственно, можешь не бояться. Найдем Завгороднего — и гуляй себе.
— А если не найдете?
— Найдем, — уверенно сказал Сеня. — Никуда он не денется. А тебя-то защитить мы сумеем, не сомневайся. Раз втравили, придется защищать. А это мы можем…
Ольша вздохнула:
— Я видела…
Последствия пахиной стрельбы до сих пор стояли перед глазами.
— Ты поспи лучше, — посоветовал Сеня мягко.
Ольша замотала головой — заснешь после такого, как же! Но Сеня вдруг протянул руку, заговорил о чем-то теплом и знакомом…
…и проснулась она только следующим утром. Ни Сени, ни Енота в комнате не было; Паха валялся на своей любимой веранде, словно манекен. Со вчерашнего дня он не двигался и, вроде бы, даже не дышал.
Потянувшись так, что хрустнул позвоночник, Ольша прислушалась к себе. Голова была легкой и свежей, а еще зверски хотелось есть. И не мармеладу какого-нибудь, а желательно мяса. Жареного. И побольше.
К коттеджу, жалобно скрипнув протекторами, подкатила иномарка, но не Сенина. Выскочила она из-за угла совершенно неожиданно, Ольша даже вздрогнула. Дверца уползла вверх точно так же, как и на «Северном ветре».
Взору явился парень — высокий, поджарый, естественно — в темных очках.
— Доброе утро, — поздоровался он приветливо. — Ты — Ольша, да?
Ольша кивнула.
— Где Сеня?
Ответить она не успела: Бисмарк и Енот рысцой вырвались из-за другого угла. На лицах их читалось выражение близкое к легкой панике.
Незнакомец открыл было рот, но его перебили.
— Вилы, Артур. Они сковырнули спутника-сторожа.
Вероятно, это было нехорошо. Ольша вспомнила, как вчера нечто из поднебесья поджаривало особо ретивых боевиков и сообразила, что лучше иметь над головой такого сторожа, чем не иметь.
— Не кипи, Сеня. А ты чего ждал — что они петь и плясать станут? Я бы на их месте точно так же поступил.
— Но это же война! Неприкрытая!
Говорили почему-то по-русски.
— Пойдем-ка в дом…
«Разведка! — решила Ольша. — Это западная разведка. Созвездие Змееносца, как же… Морочат голову. Вот нарвалась!»
Каким образом удрать Ольша даже боялась представить. Да и найдут ведь наверняка — вчера Сеня так солидно обещал найти скользкого и неуловимого Завгороднего. Отыскать перепуганную девчонку не составит для подобных спецов никакого труда. Документы ее давно уже изучены — идиоты они, что ли?
