— Но кто ты такой?
Первой моей мыслью было, что я, сам того не желая, создал следующего урода. Каким-то образом оживил эту систему. Но я никогда не слышал голосов. Даже Этанак сначала...
— Кто ты? — задал я повторный беззвучный вопрос.
— Я — Хоррам Кабир.
Значит, вот так. Компьютер — мегаломаньяк, верящий, что он сам — собственный создатель... А может быть... Возможно ли это... Или эта сошедшая с ума система все время знала, что кому-то действительно удалось достичь недостижимого — заменить человеческий разум, личность программами компьютера?
— Все сходится! — с удовлетворением констатировал голос в моей голове. Этот телепатический разговор был, как царапанье в горле, которое не хочет перейти в кашель. Наконец, выяснились все слухи — Хоррам Кабир не был ни стар, ни мертв. Он перестал быть человеком в буквальном смысле этого слова. Он отбросил мир и свое смертное тело наиболее оригинальным образом. Тело... Если это на самом деле был Хоррам Кабир, то кем был тот незнакомец, которого я только недавно видел?
Как бы в ответ я услышал за спиной голос:
— Что ж, мистер Ринг, вот мы и опять встретились. Что за приятная неожиданность!
Поворот головы был в эту минуту самой трудной задачей, которую я когда-либо решал, поскольку отлично знал, что этот голос придушенного кролика мог принадлежать только одному человеку — я внимательно посмотрел на него.
Может быть, хоть раз в жизни я смогу ошибиться? Ну нет! Салад стоял в другой комнате со шлемом в руке, а в его глазах сверкали искорки мрачного удовольствия.
Я сорвался с кресла, пробуя вырвать вилку Этанака из пульта. Но я не мог этого сделать, так как Кабир сжал ее в своем захвате. Салад зловеще зыркнул на меня и вытянул вперед руку с пистолетом.
— Я знаю, в чем ты меня обвиняешь, но это действительно означает...
Пистолет в его руке беззвучно что-то выплюнул, и что-то, словно невидимый раскаленный топор ударило меня в колено. Я упал обратно в кресло.
— Я несказанно рад нашей встрече, мистер Ринг, — засмеялся Салад. — После того вашего предательства, после того, как вы устроили погром в моей гостинице, после вашего бегства без уплаты за услуги...
На его лице появилась улыбка сумасшедшего убийцы.
— Что ж, теперь вы заплатите по счету сполна. Но прежде господин Кабир хотел бы знать, кто вас нанял. Уж будьте уверены, он это узнает — я из вас и не такое вытащу! Только прошу не говорить этого слишком быстро — испортите мне развлечение. А, кроме того, это и так вам ничем не поможет...
Ствол его пистолета снова приподнялся.
— О, боже! — воскликнул я, слишком ошеломленный, чтобы логически мыслить. — Помоги мне, Кабир — ты, пожалуй, не хочешь чувствовать то, что он сейчас мне сделает! Останови его! Ведь ты можешь его остановить! — я не знаю, откуда такая мысль пришла мне в голову — видно, меня осенил бог!
На экране загорелись десятисантиметровые буквы:
— Смотри! — с трудом проговорил я. — Смотри, Салад, смотри...
Салад опустил оружие и широко открыл глаза. Но через мгновение снова сощурился:
— Это все твои штучки, Ринг. Ты подделал...
— Никакие это не мои штучки! — ох, как трудно было кричать с сжатыми зубами!
«САЛАД», — снова появились на экране новые буквы, поменьше. «ЭТО КАБИР». — На экране возник цифровой код. — «Я САМ ХОЧУ ЕГО ДОПРОСИТЬ. ТЫ НЕ ПРИКОСНЕШЬСЯ К НЕМУ, ПОКА Я ТЕБЕ НЕ ПРИКАЖУ! ТЫ ПОНЯЛ?»
— Но вы сказали... — Салад не мог в это поверить. — Я понял. Я не знал, что вы слышите.
— Ты не знаешь обо мне слишком много, Салад, — сказал экран, — и никогда не узнаешь.
Так же и того, что Кабир мог читать мои мысли.
— Значит, ты отдаешься на мою милость, Ринг? Сдаешься? — электронная телепатия формулировала слова в моем мозгу с быстротой мысли. Экран же был пуст.
— Да, господин Кабир, — подумал я. — Благодарю вас.
— Я очень давно не чувствовал боли, Ринг, и забыл, насколько сильно я этого не люблю.
— Вы не исключение, Хоррам, — я посмотрел на влажную штанину и задумался. Хотел бы я припомнить себе чувство тошноты. Этанак помог мне. Я почувствовал в голове легкий звон, когда он отключил болевые рецепторы. У-ф-ф... мне и в самом деле сразу стало легче.
— Вернемся к моему первому вопросу на который ты не ответил, Ринг. Кто ты? Человек или машина? До этого я никогда не сталкивался не с чем подобным. Я даже не знал, что такое создание может существовать!
— Я — и то, и другое. Человек, сидящий теперь у твоего пульта, Хоррам, и машина, подключенная к нему — разум, который возник из этого соединения.
— Настоящий симбиоз! Как это произошло? Мне хотелось бы услышать твой рассказ о себе, — я чувствовал, как его нетерпеливое любопытство заполняет мой разум.
— Это началось каких-то полгода назад... — на протяжении этих нескольких дней я вторично совершил прогулку по тропинкам воспоминаний, по желанию, которому я не мог отказать...
— Понимаю. А теперь бы мне хотелось услышать рассказ, как ты ввязался в эту историю, Ринг.
Обрывки воспоминаний и тишина, прежде, чем он успел узнать слишком многое.
— Прошу прощения. Этого я рассказать не могу.
— Я могу заставить тебя говорить. Или это сделает Салад.
— О, нет!
Я глянул на Салада, ждущего, словно тигр. И меня снова охватила паника.
— Не паникуй, Ринг! Ты слишком меня интересуешь, чтобы я потерял тебя из-за столь незначительного дела. Тем более, что тебе не удалось сделать того, что ты пытался.
Облегчение, а потом ужас. Мне не удалось, Этанаку не удалось. Эта система оказалась слишком сообразительной для нас. Я задумался над тем, удалось бы Этанаку, если бы он был объединен с более совершенным разумом, который должен был бы быть его партнером...
Я почувствовал себя ошеломленным и выбившимся из сил. Что-то теплое и мокрое собиралось в моем сапоге, на правой ноге.
— Вы восхищаете меня, Ринг. И вызываете у меня жалость. А может быть, это не жалость, а зависть?
— Что?
— Да, зависть! У вас есть пять вещей, которые я не могу купить, несмотря на все мое богатство. Это пять человеческих чувств! Я не вижу, не слышу, не ощущаю ни вкуса, ни запаха, ни к чему не могу прикоснуться. И обратного пути для меня нет... Мое тело мертво и погребено. Это короткое мгновение разделения твоих чувств — это мой самый близкий контакт с миром за последние тридцать лет. Ты не знаешь, что значит для меня открытие, что ты существуешь! Ты только один такой?
— Насколько я знаю, единственный! — меня удивило охватившее меня чувство. Я осознал, как хорошо Этанак понимает слова Кабира.
— Я тоже только один. Один Хоррам Кабир, человек, который может жить без конца. Я правлю империей... Но я не могу увидеть своего любимого Ксанаду...
— Но зачем? Зачем вы это сделали? Все считают, что вы по-прежнему правите и не хотите удаляться от дел.
— Я был болен, срок моей жизни истекал. Но я не хотел потерять власть. Только Хоррам Кабир мог это сделать... И теперь, когда мне удалось, я никогда не отступлю. Я буду править своей державой так, как ни один другой владыка.
