детенышами, затем молодые или взрослые самки-подружки и самцы-холостяки. Размер групп зависит и от сезона года. В сухой сезон, когда корма меньше, встречаются стайки по 4 – 5 особей. А в сезон дождей появляются стада уже по 10, 15 и 20 особей.
У жирафов никогда нет проблем с питанием, поэтому им не нужно захватывать пищевые территории. Жизнь их относительно безопастна – отличный обзор с высоты и практически полное отсутствие постоянных врагов; изредка лев или леопард рискуют нападать на жирафа. Несмотря на то что жирафы не захватывают чужие и не охраняют собственные территории, свое превосходство друг над другом они все же утверждают, а следовательно, определенная иерархия у них существует. Особенно ярко она проявляется среди самцов. Доминант при встрече с сородичами высоко несет голову и задирает подбородок, производя соответствующее впечатление, дополняющееся специальной гримасой. В случае если его не воспринимают «всерьез», самец-доминант бросается прямо на соперника, выгнув шею, опустив голову и угрожая рогами. Но чаще всего кроткие жирафы уступают друг другу, обходясь без конфликтов. Если же «нашла коса на камень» и никто не готов уступить, тогда оба соперника становятся рядом и, мотая головами на длинных шеях, бьют ими друг друга. Определяющим моментом в иерархии самцов служат возраст и вес. «Подчиненным» не позволяется в присутствии иерарха флемовать («улыбаться»). Самым простым и заметным моментом доминирования служит то, что в присутствии самок лидер заставляет своих «вассалов» ретироваться. Самки, будучи значительно легче и изящнее самцов, безоговорочно им уступают, и конфликтов между ними практически не бывает. Но и у них есть своя собственная иерархия, отличная от мужской. Главенствующей самке уступают лучшее место в зарослях акации и дорогу на тропе. Если группа состоит только из самок с детенышами, то самка-лидер берет на себя функции охраны и координации движения при переходах и отступлении в ситуациях опасности. Когда несколько самок приводят своих детей в стадо, то малыши через какое-то время знакомятся и стараются держаться вместе как единая возрастная группа, образуя так называемый «детский сад». Они играют и резвятся вместе, освобождая матерей о необходимости постоянно присматривать за своими чадами. Хотя здесь кроется и своя опасность. Матери ослабляют внимание, а жирафята частенько попадаются в зубы к хищникам, стерегущим своих жертв в засаде.
За день взрослый жираф-самец поглощает в среднем около 70 – 80 кг свежей зелени, самки несколько меньше – около 60. При этом если по абсолютному весу самки едят меньше, чем самцы, то при пересчете на их вес, они тем не менее съедают больше. Для того чтобы «собрать» столько зелени, жираф должен «работать» почти весь световой день, беспрерывно объедая кроны деревьев, держась при этом в самом продуктивном растительном ярусе от 2 до 6 метров над поверхностью земли, в котором содержится максимальное количество протеина. В отличие от травоядных копытных, жирафов можно условно назвать листоядными или древоядными.
Пережеванная растительная масса проходит первичную обработку в одном из разделов желудка – рубце (всего таких разделов в желудке жирафа 4), затем она возвращается в ротовую полость и пережевывается еще раз. Ведь жираф – животное жвачное. Потом пища опять попадает в желудок и после тщательного переваривания переходит в длинный (77 м) кишечник, где переваривается окончательно. Здесь же, в кишечнике, происходит всасывание питательных элементов пищи в его стенки и кровь.
Череп жирафа по-своему уникален. За много миллионов лет нахождения столь высоко над землей он значительно облегчился за счет появления в стенках различных полостей и пазух. Что, в свою очередь, облегчило и упростило работу затылочному сухожилию, соединяющему его с грудными позвонками. Учитывая, что жирафы используют свои головы вместо кулаков, можно понять, почему череп должен быть как можно легче – чтобы не привести к вымиранию вида!
…Самые ранние изображения жирафов можно встретить на наскальных фресках Тассили – древнего прибежища людей в Сахаре. С тех пор человечество весьма преуспело в их истреблении, и на день сегодняшний некоторые подвиды, например такие, как нубийский жираф, находятся на грани исчезновения.
Другие виды, такие как ангольский и замбийский, встречаются все реже и реже. Сегодня в Африке создаются новые заповедники, но даже при этом положение длинношеих великанов незавидно. Вырубаются леса и уничтожаются их природные места обитания, они преследуются браконьерами, ареал их обитания постоянно сокращается.
Если так пойдет и дальше, мы можем стать последним поколением, видевшим живых жирафов.
Василий Климов | Фото автора
Знак судьбы: Остальная верста
«Я – ваш, и вы должны быть моей.
Спросят вас: «Чья вы?» – и вы должны ответить:
Алексея Алексеевича Игнатьева…»
Выпускница филармонических курсов мадемуазель Наталья Бостунова впервые близко, а не с галерки увидела Шаляпина. На благотворительном ужине в пользу нуждающихся актеров кумир москвичей, правда, несколько перепил, рассердился и разогнал жавшуюся к нему толпу любопытных. Наташа, сидевшая почти рядом, тоже поднялась, чтобы уйти, и вдруг услышала:
– Барышня, отвезите меня домой… Жена, наверное, волнуется. Не откажите, Христом Богом прошу. Это недалеко, на Новинском бульваре.
Девушка прикинула: в кармане у нее 40 копеек. Пожалуй, хватит... И вот массивная дверь закрылась за Шаляпиным. А она ночью пешком пошла на свою Долгоруковскую. Путь был вполне достаточным, чтобы вволю поразмышлять о том, как в ее 17 унизительно быть неимущей, жалко одетой и жить в холодном полуподвале, не имея никаких видов на будущее. А ведь она старалась: к актерскому образованию прибавила еще хореографическое, на свои гроши брала уроки танцев у знаменитого балетмейстера императорских театров Хлюстина. Поиски работы кончились тем, что держатель знаменитого ресторана господин Омон, согласившись взять ее в качестве танцовщицы, вкрадчивым голосом проговорил: «Окончание ровно в 1 час ночи, но дамы не имеют права уходить домой до 4 часов утра. Обещайте, что будете вести себя хорошо – без капризов и предрассудков. Это наши правила». Вот тогда Наташа и подумала, что отец ее, премьер киевской оперетты Владимир Бостунов, был, пожалуй, не так уж и не прав, пообещав удавить дочь на ее длинной косе, если та надумает пойти в артистки. Правда, скоро ему стало все равно – он бросил их с матерью, и та от позора и горя уехала с едва окончившей гимназический курс дочерью в Москву.
...Первое замужество Наташи – в пятнадцать с половиной лет – следует рассматривать как попытку обрести хоть какую-то опору в жизни. Ничего хорошего из этого не вышло: похоронив крошечную дочь, Наташа, расставшись с мужем-офицером, покинула квартиру своего свекра генерала Труханова, в одночасье спалив за собой все мосты.
«Будущее? Душа моя никогда, ни при каких обстоятельствах страха не ведала, но я терпеть не могла и не могу иллюзий… На все следует смотреть трезво, не обольщаясь», – писала впоследствии Н.В. Труханова-Игнатьева.
Это редкое сочетание безоглядного порыва, способности романтически броситься в неизвестность, очертя голову, с трезвым, не поддающимся никаким обольщениям взглядом на жизнь, на людей, на обстоятельства, находит свое объяснение в ее родовых корнях. Отец Наташи – Владимир Давыдович Бостунов – был «потомственным» цыганом, мать – Мари Браун – стопроцентной француженкой. Уроженка Эльзаса, славящегося людьми прагматичными, чувствовала себя в России тем не менее совершенно своей. Можно представить, как удивилась она, услышав слова дочери, звучавшие не просьбой, а приказом: «В Париж! В Париж!» Да! Наташа решила взять приступом столицу мира. И вот без гроша в кармане они в
